АКМ

Вячеслав Бондаренко

Тишина

Посвящается Борису Виану

Недостаток радио в том, что оно постоянно говорит, и говорит, и говорит, говорит не смолкая… А если и не говорит, то издает всяческие звуки: оно то пищит, то бьет в колокола, играет на рояле, лает, мычит, поет романсы, делает что угодно… только никогда не умолкает. А что делать тем, кто не любит всего этого нагромождения звуков, а предпочитает тишину? Довольствоваться суррогатом, слабым подобием в перерывах между передачами — две минуты слабого потрескивания и страха перед неминуемой, злорадной фразой: «Мы снова в эфире»? Почему тишину передают по радио только глубоко ночью, когда утомленные ожиданием этого часа граждане валятся со стульев, подминая под себя собственные тени и ломая ребра?

Ву Нихер любил радио-тишину.

Научиться наслаждаться тишиной несложно — достаточно открыть магазин или еще какое-нибудь публичное заведение, например, космодром. У Ву был магазин.

Несмотря на перепады погоды, состоящие в болезненной связи с переломанными ребрами, и нападки соседей, состоящие из «дружеских советов» («Ву, если ты любишь тишину,— выключи радио». Но для чего тогда не спал ночами Попов* ? Наверняка не для того, чтобы его изобретение висело на стене тараканьим домиком. Ву относился к чужому труду уважительно). Старик Нихер был верен своим привязанностям.

Отгоняя сон громовым храпом, дождавшись заветной минуты, Ву включал радио на полную мощность и под вялой желтизной луны в полной мере наслаждался радио-молчанием.

Когда чего-то очень хочется, когда ты лелеешь, вынашиваешь это в себе, когда идешь к этому маленькими шажками, это называется мечтой. У Ву тоже была мечта. Но, кроме этого, был и магазин, забиравший достаточно сил и времени, но, кроме этого, служивший стимулом, что оправдывало все затраты сил и времени на него.

Замечено: человек устроен так, что стремится к тому, чего у него нет. Ву Нихер стремился к тишине, полной тишине, отсутствовавшей по причине присутствия магазина. Эта фраза режет слух. А теперь подумайте — каково было Ву.

Магазин пользовался популярностью в городе. Иногда за 7 дней, что составляло в этой местности неделю, заходило 10-15 человек. Некоторые даже делали покупки. Одним словом — делашлинеплохо.

Было бы несправедливо не рассказать о Ву Нихере подробно — он заслуживает внимания. Итак: Ву Нихер был немолод, невысок и любил ванильное мороженое.

Магазин был популярен. У жителей города даже сложилась традиция — ходить по выходным в магазин всей семьей. Это было очень весело. С раннего утра выстраивалась очередь, но к тому времени, когда солнце отрывается от горизонта, она деформировалась и больше напоминала толпу. Задние ряды напирали на передние, а те — на витрину. Витрина была стеклянная и было удивительно красиво, когда она разлеталась мелкими осколками, словно брызгами, блестящими и красными в лучах молодого солнца.

Заходить в магазин до открытия было не по правилам, поэтому тех, кто ввалился в витрину и теперь лежал на полу, вытаскивали на улицу и складывали в стороне. Все веселье было впереди.

В один из выходных дней все началось, как в предыдущие выходные дни, которые абсолютно не отличались, при сравнении, от прочих, но дальнейший ход событий заставляет меня сказать вам, что тот самый день, о котором пойдет речь, был из ряда прочих вон выходящий.

Ву проснулся, как всегда, в подходящее время — утром. Конечно, он мог тут же пойти и открыть магазин, но не в его правилах было обманывать ожидание стольких людей.

Его не интересовало, что происходит на улице,— были дела поважнее: умыться, одеться и позавтракать; к тому же — магазин был застрахован.

Умелая рука нажала на кнопку — двери распахнулись и шумная толпа, пахнущая старыми бумажными купюрами, неторопливо ввалилась в магазин Ву Нихера. Ву хорошо умел нажимать на кнопку.

Вся эта суета была не для него: он ведь любил тишину. В то время как опоздавшие к открытию покупатели растаскивали прилавки и кусочки бежево-зеленых обоев со стен, Ву выжидал подходящий момент. Ожидание длилось, примерно, пять последних лет, но теперь,— в тот самый день,— подходящий момент наступил. Так думал Ву Нихер.

Ву выглянул на улицу — ему хотелось узнать время. Единственные его часы не работали, так как у кукушки появились птенцы и она скормила им все пружины и прочую дребедень. Ву не очень сердился. Ву выглянул на улицу и посмотрел наверх, туда, где, по его мнению, должно было находиться солнце. К сожалению, у солнца часов тоже не оказалось. Но внутренний голос подсказывал: «Пора». Ву согласился.

В просторном и светлом сарае, за дверью дубовой и белой, гигантская муха стояла, что Ву к мечте давней, заветной должна отвезти, и обратно.

Ву, проживший всю жизнь в шуме, мечтал о тишине, о полной тишине. Он мечтал взлететь ввысь, к облакам, но не на грохочущем самолете, а на мухе, которую он откармливал примерно пять последних лет отличным дерьмом.

Метаморфоза жизни: почему одних удивляет пристальное внимание к мухе, в то время как другие держат в своих домах змей, хомячков и попугаев, и этот факт не вызывает ни капли удивления у первых. К тому же большинство и первых, и вторых держат у себя дома тараканов. Упомянутые соседи Ву нередко заполняли своими лицами окна и скандировали: «Зачем попусту переводить отличное дерьмо?!», но старик Ву оставался столь же непреклонным и жестким, каким был и раньше.

Посиневшие от холода купидоны бросали нервные взгляды на бутылку рома, которую Ву прижимал к своей груди, и мелкая дрожь нетерпения сливалась с дрожью от холода. Суета крылатых малышей никак не привлекала внимания Ву. Он сидел посреди облаков, забыв о мохнатой спинке, которой доверил свой вес, забыв о бутылке рома, забыв обо всем. Ни шороха. Лишь застывшие в движении прозрачные крылышки. Тишина.

Ву не было никакой разницы — над чем он пролетал сейчас: все равно — везде суета и шум. Ему не было дела до лесов и полей, рек и озер, городов и ферм.

Запах свежего дерьма (на ферме его называли навозом) достигал облаков. Ву его не чувствовал, купидонов он — раздражал, муху — манил.

Серебряное Крыло (так звали муху), манимое этим запахом, резко спикировало вниз. Ву не удержался и полетел самостоятельно. В силу ряда обстоятельств летать он не умел, и поэтому нетрудно догадаться, что произошло, когда он вернулся на землю.

Осколки бутылки блестели в лучах заходящего солнца. Красная лужа от слез купидонов теперь стала розовой.

* * *

Не стоит все же очень грустить — у этой истории счастливый конец: родители разрешили Мэри выйти замуж за Джо. Теперь у них трое детей, старший готовится поступать в университет, и живут они все просто замечательно.

* * *

Ву поднялся с примятой травы. Он взглянул наверх — на облака, вниз — на розовую лужу рома, и ему стало жаль маленьких, голых, замерзших купидонов. Потихоньку он побрел домой. Пора закрывать магазин.

* Попов — изобретатель радио