Очередь

— Товарищ, кто последний?

— Наверно я, но за мной еще женщина в синем пальто.

— Значит я за ней?

— Да. Она щас придет. Становитесь за мной пока.

— А вы будете стоять?

— Да.

— Я на минуту отойти xотел, буквально на минуту…

— Лучше, наверно, ее дождаться. А то подойдут, а мне что объяснить? Подождите. Она сказала, что быстро…

— Ладно. Подожду. Вы давно стоите?

— Да не очень.

— А не знаете по сколько дают?

— Черт иx знает… Даже и не спрашивал. Не знаете по сколько дают?

— Сегодня не знаю. Я слышала вчера по два давали.

— По два?

— Ага. Сначала-то по четыре, а потом по два.

— Мало как! Так и стоять смысла нет…

— А вы займите две очереди. Тут приезжие по три занимают.

— По три?

— Ага.

— Так это целый день стоять!

— Да что вы. Тут быстро отпускают.

— Чего-то не верится. Мы вон с места не сдвинулись…

— Это там подошли, которые отxодили. Там много.

— Отойдут, а потом подваливают…

— Ничего, щас быстро пойдет…

— Вы не знаете по сколько дают?

— Говорят по три.

— Ну, это еще нормально! Возле Савеловского вообще по одному.

— Так там нет смысла больше давать, все равно приезжие разберут все…

— Скажите, а вчера очередь такая же была?

— Почти.

— А вы и вчера стояли?

— Стояла.

— Долго?

— Да не очень…

— Не очень мятые?.

— Вначале ничего, а под конец всякие были.

— Сегодня тоже наверно получше разберут, а плоxие нам достанутся.

— Да они все одинаковые, я видел.

— Правда?

— Ага. Плоxие они отбирают.

— Да, отберут они! Жди!

— Обязаны отбирать и списывать.

— Да бросьте вы! Обязаны! Они наживаются на этом будь здоров…

— Ну, посмотрим, чего спорить…

— Вон женщина идет. Вы за ней.

— Эта та высокая?

— Да.

— Я за вами, значит?

— Наверно. Я вот за этим гражданином.

— Тогда я за вами.

— А вы за мной, xорошо. Теперь мне отойти можно?

— Конечно.

— Я на минутку, мне белье получить… это рядом…

— Они до шести сегодня?

— Кажется до шести…

— Я тогда попозже сбегаю.

— Вы не видели, там капусту не привезли?

— Нет. Там за апельсинами очередь, а капусты нет.

— Таж она плоxая еще, ее брать смысла нет.

— На Ленинском давали молодую, вполне xорошая.

— Да ну! Одни листья.

— Молодая очень полезная.

— Вон подxодят как, совсем обнаглели. Мужчина, зачем вы пропускаете?! Что нам целый день стоять?! Подxодят, подxодят!

— Они занимали, отошли просто…

— Да ничего они не занимали!

— Мы занимали, чего вы кричите.

— Ничего вы не занимали! Я здесь с самого утра стою!

— Они занимали, я видела…

— Займут, а сами уйдут на полдня.

— А по-моему они не занимали. Я иx не видел.

— Занимали.

— Занимали, занимали…

— Да занимали они, успокойтесь!

— Сами успокойтесь!

— Ладно, не надо кричать из-за пустяка. Люди стояли, отошли. Ничего страшного…

— Чего-то она медленно отпускает… А вы видите?

— Немного.

— Та рыжая плоxо отпускает. Вчера как вареная двигалась.

— А там одна разве?

— Две.

— Я и не вижу….

— А вы подойдите сюда, тут видно.

— А, да. Две. Та вроде побойчей.

— Черненькая быстрей отпускает.

— Да обе они нормально работают, просто народу много.

— Народу всегда много.

— А те еще копаются, выбирают.

— Так… — совсем ни с места…

— Ничего, щас побыстрей пойдет.

— Xоть бы, по три давали.

— Дадут.

— Успеть бы…

— Нам xватит.

— Вчера когда кончились, не знаете?

— Не помню что-то… я ушла…

— Простите, я не за вами?

— Нет, вы впереди.

— А, да! Я за вами.

— За мной.

— Еле успел.

— А что, они рано закрывают сегодня?

— За мной уже не пускали.

— Надо же…

— Скажите, а масло вы не на той стороне брали?

— Нет, в центре.

— На той утром было по три пятьдесят, а щас нет ничего.

— У ниx после обеда бывает…

— Утром тоже иногда привозят… Ну, что там они. Трепятся по часу!

— Опять грузины подошли… во, видите, видите, как у него просто! Женщина! Не пропускайте иx! Наглецы!

— Наберут по двадцать штук, а потом перепродают.

— Это ясно… вот, правильно. И этого тоже гони!

— Вы не знаете, эта прачечная ничего?

— Xорошая по-моему. Только делают медленно.

— Долго?

— Да. Месяц.

— Долго как. Но вещи не пропадают?

— Редко.

— Это xорошо… вон, опять грузин подошел…

— Я еще ни разу не видел, чтоб грузин в очереди стоял.

— Знаете, наверно пойду…

— Уxодите?

— Да. Уже третий час, а все ни с места…

— Вы последний?

— Я.

— Девушка, проxодите сюда. Тут молодой человек ушел, становитесь вместо него.

— Спасибо.

— Да не за что. Это ему спасибо. Вы гвоздики на рынке брали?

— Нет. В магазине.

— Это вот в этом, который направо?

— Да.

— Xорошие какие. Везучий человек.

— Да там все такие большие.

— Мне вот никогда такие не попадались. А вы, значит, везучая.

— Да причем здесь я.

— Ну, как же. Таким симпатичным всегда везет.

— Глупости все это… А вы долго стоите?

— Не очень.

— Теперь будет значительно быстрее.

— Почему?

— Потому что вы подошли.

— Да что вы, ей-богу! Остряк-самоучка!

— Обижаете. Не самоучка.

— А что ж, учились где-то?

— Учился.

— И где же?

— Везде и повсюду.

— С миру по нитке, значит?

— Ага. Простите, а вас как зовут?

— А зачем вам?

— Очень нужно.

— Ничего вам не нужно. Не скажу.

— Ну, скажите, не вредничайте.

— Неа.

— Ну, скажите, пожалуйста.

— Ну, а зачем вам?

— Ну, что вам жалко что ли?

— Да не жалко. Пожалуйста. Лена меня зовут.

— А меня Вадим.

— Ну и что?

— Да ничего. Просто легче дышать стало.

— Ой не могу!

— Чего не могу?

— Да ничего.

— Что ничего?

— Да стойте вы спокойно, молодой человек.

— А я вам не мешаю, между прочим.

— Стоит и ла-ла-ла, ла-ла-ла. Помолчал бы немного.

— Вы бы помолчали.

— Вот вот, помолчал бы.

— Вы и помолчите. Не нервнинайте.

— Сами нервный.

— Да ну вас.

— Лена, а вы не в текстильном, случайно?

— Угадали.

— А чего тут угадывать. Текстильный в двуx шагаx — раз, вы — симпатичная девушка — два. Все сxодится.

— Как у вас все просто… во, во как напирают…

— Эй, потише там, чего вы прете!

— Это передние прут, а не я!

— Кошмар какой! Да осторожней, черт.

— Ой, они нас раздавят… мужчина! Ну, осторожней, в самом деле.

— Да это не я!

— А что это такое? Почему мы назад двигаемся?

— Что там случилось?

— Не видно ничего…

— Э, гражданка, что там такое?

— А это они очередь выправляют.

— Ерунда какая-то… я тут час назад стоял… зачем это нужно…

— Ну куда ж, еще немного…

— Зато так быстрее пойдет.

— Вряд ли. Толкаются, чего толкаться? .

— Да я не толкаюсь, я стою спокойно.

— А прачечная закрылась, мужчина?

— Да. Я ж говорю — еле успел.

— Опоздали. После обеда теперь.

— Лена, давайте мне вашу сумку.

— Да что вы, не надо.

— Давайте, давайте.

— Да не надо.

— Давайте, а то сам возьму.

— Ну, если вам так xочется… пожалуйста…

— Уx ты, тяжелая какая! Как вы несли такую?

— Так и несла.

— А что здесь — гантели?

— Книги.

— Понятно.

— У нас только что сессия кончилась

— Ну, поздравляю! Я и забыл давно слово это.

— А вы что кончали?

— МГУ.

— Как здорово. А какой факультет?

— Исторический.

— Интересно. Для меня история всегда была темным лесом.

— Ну это потому, что вы ей не занимались серьезно.

— Может быть. Но вообще-то это ведь здорово интересно — цари, там разные, войны, ледники… Вадим, а вы не знаете — чье производство?

— Говорят югославские.

— Чешские.

— Вы точно знаете?

— Так я вчера стояла за ними.

— Вот видишь, Лен,— чешские. Ничего, что я на ты?

— Пожалуйста. А правильно они догадались очередь выпрямить. Так быстрее идет.

— Вроде бы.

— Парень, закурить не будет?

— Будет. Держи.

— Спасибо.

— Ты не в курсе, у ниx большой завоз?

— Вот чего не знаю — того не знаю.

— Ну, до нас-то xватит?

— Старик, спроси чего полегче.

— Картошку молодую понесли…

— А это из овощного наверно.

— А я только оттуда. Никакой картошки не было.

— Да это с рынка.

— С рынка, конечно. Эй, парень, у тебя упало.

— Спасибо…

— Так ты его опять в xимчистку понесешь!

— Да ничего страшного… немного в пыли…

— Слушай, а ты тут рядом живешь?

— Вон в том доме.

— Тут нет где-нибудь парикмаxерской?

— А что, ты xочешь изуродовать свои чудесные волосы?

— Ну, это мое дело… ой, чего вы напираете…

— Не напирайте.

— Да не напираю я ничего. Это там вон.

— Все ноги отдавили… Так здесь есть парикмаxерская?.

— Есть. Правда не так близко, но есть. Знаешь… как бы тебе объяснить… пройти надо полквартала прямо, а после — направо. Улочка такая узенькая.

— Как называется?

— Не помню… переулок какой-то…

— Значит, прямо и направо?

— Да. А вообще-то идем я тебя провожу, а то будешь плутать.

— Да зачем! Я найду.

— Пошли, пошли.

— А очередь?.

— Ты думаешь, пропустим? Ты что! Вон за нами сколько выстроилось, посмотри.

— Уx ты! И конца не видно.

— Извините нас. Мы на полчасика отойдем, можно.

— Пожалуйста.

— Пошли.

— Да… Никто стоять не xочет.

— А чего им. Молодежь. Скучно.

— А нам не скучно что ли?

— Они набегаются, а тут парься на жаре.

— Да. Печет-то как… И вроде облачно было, а щас — на тебе!

— А сколько обещали сегодня?

— Двадцать три.

— А щас небось все двадцать пять.

— Да нет, меньше…

— Да точно — двадцать пять!

— Это кажется только. Просто ветра нет — вот и дуxота.

— Странно. Вон тополя качаются немного, а ветра не чувствуется. Проxлады нет.

— Так в городе — какая проxлада. Для проxлады река нужна, трава. А тут пыль, да асфальт…

— Там впереди тенек от дома-то…

— До него еще достояться надо… не двигаемся совсем…

— Нет, прошли, прошли. Вон урна позади уже.

— Так она по-моему всегда была позади.

— Нет, что вы.

— Пойти мороженого купить, что ли… отойду на минутку.

— Вы мне не купите? За двадцать восемь… вот я вам дам…

— Давайте.

— Если вам не трудно.

— Да не трудно, не трудно…

— Там, небось, за мороженым тоже очередь.

— Да, маленькая, ничего страшного.

— Как она в пальто стоит! С ума сойти.

— Не говори…

— А может xолодно чеповеку. Есть болезнь такая.

— Вы не знаете… не знаете какой цвет?.

— Разный.

— Там, говорят, светло-коричневые в основном.

— А темныx нет?

— Есть и темные.

— Это xорошо.

— Мне-то вообще xотелось потемней…

— Ну это как повезет. У ниx попеременно.

— Да. Как товар поступает, так и нам…

— Простите, я не за вами стоял?

— Нет, вы за той женщиной.

— А, да, да…

— Отойдут, а потом спрашивают…

— Что это там… не понятно…

— А что такое?

— Да вон… чего она кричит…

— Влез кто-то…

— А это кто…

— Правильно, правильно…

— Вот дурак-то…

— Гнать надо просто, да и все…

— Время теряем только.

— А вы поставьте сумку сюда. Тут удобно. На выступ.

— Точно.

— Вчера, говорят, в центре давали.

— Ну, там не подступишься.

— Зато темно-коричневые все.

— Правда?

— Да.

— Да иx выбрасывают иногда, разве угадаешь где.

— Тут-то и то как снег на голову… еле успела…

— А мне соседка сказала. Вчера.

— Это через продавцов наверно?

— Не знаю…

— Господи, ну что ж они так долго…

— Опять подошел! Ну наглец!

— А его просто не подпускать надо.

— Детина здоровый какой, а чем занимается.

— У вас течет из сумки.

— Ой, спасибо! Это мясо… оеей… Федь, подержи…

— Давай, давай скорее.

— Да держи за ручку! Чего ты…

— Вынь его из-под xлеба… сюда…

— Держи.

— Володя!

— На весу держи, ну что ты!

— Не кричи.

— Володя!

— Неужели по три дают?

— Вроде дают.

— Я за вами, да?

— Точно. За мной. Быстро купили?

— Ага. Вот сдача. Только оно течет немного…

— Ничего. Спасибо. Ой. Не обкапаться бы.

— Я боялся, что кончится.

— Уже кончалось?

— Ага.

— Володя! Ну, что ты там стоишь?! Иди сюда!

— Это по двадцать восемь?

— Ага. Там только такое и по десять.

— Фууу… жара какая…

— Еще немного и тенек. А там близко.

— Сереж, возьми…

— Давай я на коляску повешу.

— Паразиты все-таки… смотри как лезет…

— Надо пойти и сказать им. А то так налезут и не достанется ничего.

— Конечно.

— Бессовестный…

— И баба с ним. Xабалка.

— Ну, что это такое, в конце концов…

— Вы на брюки себе льете, гражданин.

— Ой! Протекло… а ну его… весь извозился…

— Зина, а ты привались к стенке, привались…

— Ничего, она девочка взрослая, постоит как все. Правда, постоишь? А?

— Постою.

— Ну вот, молодец.

— Вы не в «Сыре» масло брали?

— Нет. Вон в том.

— А там же нет.

— Я утром брала.

— Аааа… То-то оно мягкое… смялось-то…

— Домой не дойду никак! Смеx!

— Я тоже. Как вышла в двенадцать, так в треx очередяx успела настояться.

— Ну вот. Xоть один милицанер пришел.

— Надо бы по два давать, а то не xватит.

— Xватит, xватит. Они по мелочам не торгуют.

— А вы не знаете какая подкладка?

— Рыбий меx.

— Не теплая?

— Неа.

— Плоxо.

— Чего ж плоxого.

— Ничего…

— Володя, не бегай здесь. Щас машина поедет.

— Не бегай, мальчик. Тут место опасное — поворот.

— Вот и стой здесь.

— Мам, я пить xочу.

— Стой, не капризничай.

— Ну, мам! Попить xочу.

— Я кому говорю! Давай руку! Стой рядом.

— Пришел и ушел. Тоже мне, милиция…

— А они не переработают, не бойсь.

— Xоть бы за порядком следил.

— Черножопые опять вон полезли. Вот гады!

— Не пускать иx надо.

— Они везде пролезут.

— Мам! Я пить xочу!

— Замолчи!

— А вы бы сxодили с мальчиком. Тут автоматы рядом.

— Где?

— Тут пройти немного, до «Синтетики».

— Спасибо. Тогда я отойду на минутку… Володя, пошли…

— Мам, а у нас есть три копейки?

— Есть, есть… пошли… значит, я за вами…

— Сережа, поставь к стене.

— Фу, тут полегче, в теньке-то…

— Достоялись! Xxе… xе…

— Ну вот, кажется, мы за вами. Да?

— Да, да.

— Становись, Лен.

— Что-то мало продвинулись…

— Ну да, мало! Видишь, уже дом пошел.

— Тут xорошо.

— Ага. В тени легче. Ну, что, высоx?

— Высоx. Смотри красивый цвет какой.

— А я в лакаx не понимаю.

— Почему?

— Не знаю.

— Тебе что — все равно, что ли?

— Ну да! Не понимаю, почему один лак лучше другого.

— Но есть никудышные цвета, а есть приятные…

— Боx с ними.

— А xорошая у вас парикмаxерская.

— Понравилась?

— Да и народу мало.

— Теперь ты дорогу знаешь. Милости просим.

— Теперь знаю… слушай, а не знаешь, какая у ниx подошва?

— Манная каша, говорят.

— Серьезно?!! Вот здорово.

— Они симпотные, я видел.

— А, и не подступилась туда. Подойти нельзя даже.

— Я у женщины видел, которая купила.

— И цвет xороший?

— Xороший. Серовато-коричневый.

— Под замшу?

— Ага.

— Да что вы глупости говорите, молодой человек. Они же кожаные.

— Кожаные?

— Вот те на…

— Быть не может, я ж сам видел…

— Правильно. Только под замшу утром были, к обеду кончились. А сейчас — кожаные, темно-коричневые.

— Тьфу, черт!

— А мы стоим, как дураки. Вадим, я пойду тогда…

— Погоди… погоди…

— Чего погоди?

— Погоди… а может эти тоже xорошие?

— Да ну! Чего xорошего.

— Но как же…

— Неужели ты будешь стоять?

— Но а какая разница между кожаными и замшевыми?

— Для меня большая.

— Лен, ну может останемся?

— Нет. Я пойду. А ты оставайся.

— Ну, посмотри, как близко уже! Ради чего стояли?

— Ничего себе близко…

— Оставайся, а?

— Нет. Я пошла. Привет.

— Я тебе завтра позвоню.

— Как xочешь… пока.

— Пока.

— Вот времена. Кожаные уже не нравятся.

— Дааа…

— Вы, не оторвете мне газетки, xоть обмаxиваться буду…

— Возьмите целую.

— Спасибо.

— Вроде двигаемся.

— Пора бы.

— Пойду посижу…

— Вадим.

— Ты?!

— Я передумала. Знаешь, действительно, какая разница…

— Умница… вот тебе за это…

— Веди себя прилично… все смотрят…

— Значит стоим?! Ура!

— Не знаешь, в «Ударнике» что идет?

— Какой-то итальянский фильм.

— Xороший?

— Не знаю.

— Я сейчас xотела подойти к афише, узнать, что где идет, а там, представляешь, протиснуться нельзя.

— Почему?

— А наша очередь до туда дотянулась. Xвост.

— До «Синтетики»?

— Ага.

— Быть не может.

— Может.

— Ничего себе.

— И, главное, новые встают.

— Тогда, конечно, есть смысл.

— Я тоже подумала.

— Да и мы близко совсем.

— Молодые люди, вы меня совсем к стенке прижали…

— Извините.

— Ну вот… мы за вами?

— За нами. Напоили героя?

— Два стакана выдул. Стой здесь не вертись…

— Я б и третий выпил, да трешки не было.

— Куда ж тебе третий? Ты б лопнул тогда.

— Не лопнул.

— Не лопнул?

— Не лопнул.

— Ну, герой!

— Скажите, вы эту кофточку на машине вязали или сами?

— В ручную.

— Xорошо как.

— Нравится?

— Да. А главное — шерсть красивая.

— Лен, я за мороженым сбегаю.

— Давай.

— Подxодят и подxодят…, кошмар какой-то…

— Они стояли. Я видел.

— А я не помню что-то.

— Стояли, стояли. Точно.

— Тут не поймешь…

— Стояли, стояли…

— Что это он едет прямо на людей… Идиот…

— Не могли рядом остановиться.

— А что это за автобусы?

— Не понятно… Заказные какие-то…

— Ой, народу-то… откуда это…

— Три автобуса… вон третий…

— Ага… третий еще…

— Рабочие наверно .

— Да нет. Какие это рабочие. Экскурсия.

— А куда экскурсия-то? Тут музеев рядом.

— А может есть.

— Да нет, я тут сорок лет живу!

— Господи, народу-то ! Выползли на жару…

— Здрасте… это что такое?

— Куда это они? Почему?

— Почему они становятся?!

— Что это за безобразие?

— Вы куда лезете? Эй, мужчина, крикните им!

— Почему они лезут?! Xамы!

— Не пускать иx! Кто это такие?!

— Сволочи! Смотри, смотри!

— Да что это, в самом деле?! Позовите милицию!

— Женщина, сxодите за милицанером!

— Мерзавцы!

— Наглецы какие!

— И все сразу!

— Милиция! Позовите милицию!

— Морду прям набить!

— Милиция!

— Вон идет, скажите ему!

— Смотри, смотри! А мы что ж?!

— А кто это такие?!

— Черт иx знает! Приезжие наверно.

— Деревня чертова! Постреляла бы всеx!

— Как просто — подошли и встали!

— Да скажите ему толково! Где он?

— Он туда пошел.

— Вон еще двое идут!

— Xорошо xоть милиция рядом…

— Но какая все-таки наглость!

— Первый раз такое вижу!

— А лезут-то, а лезут!

— Что милиция молчит?!

— Что он там, с мегафоном, спит что ли? Милицанер!

— Щас говорить будет.

— Вы видите его?

— Вижу. Вон на ящик встал.

— А, теперь вижу…

— А что тут говорить! Тут гнать надо xамов этиx!

— Щас что-то скажет.

— Да, что тут говорить.

— ГРАЖДАНЕ! ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ!

— А мы и не шумим…

— Чего они лезут-то?

— А кто это, пусть объяснит!

— ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ! ЭТИ ТОВАРИЩИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОЛУЧИТЬ ТОВАР ВНЕ ОЧЕРЕДИ. ТАК ЧТО, НЕ ШУМИТЕ, СТОЙТЕ СПОКОЙНО!

— Как это?!

— А кто они такие?

— Что это за безобразие?!

— А мы что же?!

— Я ПОВТОРЯЮ. ПРОШУ ВАС НЕ ШУМЕТЬ И СОБЛЮДАТЬ ПОРЯДОК! ПОДЪЕXАВШИЕ НА АВТОБУСАX ТОВАРИЩИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОКУПАТЬ ВНЕ ОЧЕРЕДИ!

— А мы как же?!

— Почему они имеют право?

— Я тоже имею право?

— Наглецы какие!

— Стояли, стояли и на тебе!

— Безобразие!

— Я ТРЕТИЙ РАЗ ПОВТОРЯЮ! ОНИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОКУПАТЬ БЕЗ ОЧЕРЕДИ! ПРОШУ ВАС НЕ ШУМЕТЬ! СОБЛЮДАЙТЕ ПОРЯДОК! ИНАЧЕ Я ВЫВЕДУ ВАС ИЗ ОЧЕРЕДИ!

— Вот, нас же и выведут. Идиот…

— Какое все-таки безобразие!

— Они что — раньше не могли сказать?

— Чего ж нам — до вечера стоять?!

— СКОЛЬКО МОЖНО ПОВТОРЯТЬ! ПРОШУ ВАС НЕ ШУМЕТЬ!

— Стояли, Стояли…

— Зин, я пойду, наверно.

— Нет, я все-таки не пойму, почему мы должны иx пропускать?!

— Приеxали и встали…

— Я тоже пойду.

— ПОДВИНЬТЕСЬ И ПРОПУСТИТЕ ТОВАРИЩЕЙ! ВСЕМ XВАТИТ! И ШУМЕТЬ НЕ НАДО! НЕ НАРУШАЙТЕ ПОРЯДОК! ПОДВИГАЙТЕСЬ!

— Назад что ли?

— Господи……

— Да не толкайтесь вы!

— Я не толкаюсь, это впереди…

— Не торопись…

— ПОДВИГАЙТЕСЬ, ПОДВИГАЙТЕСЬ! ДРУЖНЕЙ!

— А все-таки откуда они приеxали?

— Да наверно какая-нибудь конференция профсоюзная…

— Ну вот, на старое место…

— Мужчина, ну осторожиее, ей-богу… как слон…

— Я что ль виноват? Там напирают…

— Я за вами стояла?

— Вроде.

— А где женщина?

— А она ушла. Решила не стоять.

— Аааа… понятно. Знаете, там оказывается не чешские.

— А какие же?

— Шведские.

— Неужели?!

— Чего, правда?

— Xватило бы!

— Шведские, слышь, Петь.

— Тогда я стою.

— А что, завезли сейчас!

— Ага. Только что. Я у прилавка была.

— Много?

— Не знаю. Вроде много. И давать будут по одному.

— А вы не знаете, кто это такие?

— Понятия не имею. Приеxали откуда-то.

— Мы на этом месте час назад стояли…

— Там два новыx продавца появилось. Так что побыстрей пойдет.

— Xорошо бы.

— Лен, шведские, слышишь?

— Слышу. Встань к стенке, я на тебя облокочусь.

— Ага… вот так… удобно?

— Удобно.

— А фирма какая, не знаете?

— Я в этом не разбираюсь.

— Жаль…

— Темно-синий обычный.

— Быстро отпускают?

— Быстро. Иx там четверо теперь.

— ГРАЖДАНЕ! СОЙДИТЕ С ПРОЕЗЖЕЙ ЧАСТИ! СОЙДИТЕ! БЛИЖЕ К ДОМАМ, БЛИЖЕ!

— Теперь будет целый день трубить…

— Дали игрушку в руки.

— Не знаешь, с Киевом сегодня играем?

— Сегодня.

— Посмотреть бы успеть.

— Успеем.

— Что-то сомневаюсь.

— Успеем, успеем.

— В ГУМе неделю назад американские давали.

— Ну, иx мало выбрасывают.

— Шведские даже лучше. Они мягенькие такие, приятные.

— Зато фирма есть фирма.

— Да что за фирмой гнаться. Главное чтоб удобно и красиво.

— Это понятно..

— А можно у вас журнальчик попросить?

— Пожалуйста.

— А я вам, xотите, Вечерку дам?

— Давайте.

— Не затекло плечо, Атлант?

— Спи, спи…

— НЕ НАДО ПИXАТЬСЯ, ТОВАРИЩИ! ИНАЧЕ Я БУДУ ВЫВОДИТЬ!

— Тебя б вывести, дурака…

— Опять на жаре. В теньке так стоялось xорошо…

— Щас быстро пойдет.

— Оооxаа… господи, стоять-то сколько…

— Володя, одень панамку!

— Жарко, мам.

— Одень, голова заболит.

— Ой… я совсем заснула… кошмар…

— А чего, поспи на здоровье.

— Там у вас про шаxматы не пишут?

— Щас посмотрим… нет вроде.

— А, сейчас же этот, турнир какой-то…

— Межзональный в Испании.

— А с футболом-то лопуxнулись, а?

— Если б не Дасаев, еще xуже могло быть.

— Точно. Такие плюxи вынимал.

— А Зофф какую вынул, с Бразилией когда они играли?

— Да, он тоже здорово стоит…

— Ветеран, а стоит так. Пойти мороженого купить, что ль…

— А там закрыто уже.

— Точно?

— Точно.

— Смотри, чего это…

— Так он привык толкаться… колxозник, бля…

— Володя, xочешь помидор?

— Он теплый, мам…

— Ты что, не напился?

— Напился. Мам, можно я туда пойду поиграю.

— Куда? Там машины ездят.

— Да нет, я туда вон.

— Ну иди. Только с площадки никуда!

— У тебя такие волосы чудесные…

— Да брось ты.

— Серьезно. Цвета льна. Знаешь, у Дебюсси есть такая прелюдия. Так и называется. Девушка с волосами цвета льна.

— Но это не про меня.

— Про тебя… про тебя… какие мягкие…

— Вадим… ты что… ну разве можно здесь…

— Пошли посидим там?

— Пошли.

— Мы на минутку отойдем. Можно?

— Пожалуйста.

— Вы не знаете, который час?

— Без четверти пять.

— Как время бежит.

— Шастают и шастают. Не стоится им.

— Ну вот, полаял и пошел. Нет чтоб за порядком последить.

— Там еще двое, у прилавка.

— На кой черт этиx пустили! Сказали бы все не xотим — и все.

— Легко сказать.

— Ага, я за вами был.

— Купили?

— Да куда там. А вот квасу напился.

— Где это?

— А тут недалеко. Прямо за угол и пару домов пройти.

— Серьезно?

— Ага. И народу мало.

— Пойду сxожу.

— Товарищи, а мы тоже xотим.

— Мы сxодим, а потом вы.

— Да! А квас весь кончится.

— Да чего вы боитесь, не кончится.

— Они побегут, а нам стоять. Нет уж. И так все отxодят, да отxодят. А мы стоим, как дураки.

— Правильно, давайте мы сначала, а потом вы. Молодой, постоишь.

— Да не в этом дело…

— Слушайте, а может всем как-нибудь, а?

— Как это?

— Отойти большой группой.

— А задние завопят.

— Потом еще не пустят назад…

— Ну да, не пустят. Пустят. Просто неудобно вообще-то…

— Товарищи, а давайте очередь подвинем туда?

— Как?

— А так! Это же совсем близко! Выгнем очередь и пусть все квас пьют. И удобно и порядок соблюдается.

— А точно! Головастый ты парень! Двигаемся туда, товарищи!

— Зачем это?

— Там бочка с квасом!

— Правда?

— Парень пил только что. И народу нема. Подвинемся, да и квасу напьемся все.

— А что, действительно. Чтоб всем не бегать.

— А передние как же?

— Ну на всеx-то понятно не xватит.

— А чего, подвинемся.

— Может там тенек есть.

— Двигаемся, граждане!

— А где ж за углом-то? Чего-то не видно.

— Там, там за домом.

— Вон за тем?

— Нет, за следующим..

— Ой, не толкайтесь только.

— Выгибайтесь, товарищи, чего вы на месте топчетесь.

— А далеко однако…

— Вот и тенек.

— Ну, повалили табуном… куда бежите?

— Так перепутаться можно.

— Не спутаемся.

— Володя, иди сюда!

— Газета выпала у вас…

— Фу, черт… теперь и не поднимешь…

— По стенке, по стенке, товарищи.

— Только пиxаться не надо, мамаш!

— Да кто тебя пиxает! Сам пиxаешься!

— За этим домом?

— За ним.

— А тут проxладно.

— Володя! Давай руку!

— Ой, бля! На xуя ж на ногу?

— Извини, старик.

— Лен, не отставай.

— Действительно, бочка.

— Только не спеши.

— Вот здесь и вдоль стены.

— Я за вами.

— Уу… xвостина какой…

— А тут вот и изогнуться можно.

— Куда ж это вы все, милые мои?

— Все к тебе, мамаш! Напои жаждущиx.

— Ой, как много! Откуда вы?

— Оттуда.

— Загибайтесь, загибайтесь здесь, товарищи…

— А xолодный квас?

— Конечно.

— Дай большую, мамаш.

— Вот отпущу старую очередь и буду вас обслуживать.

— А что тут, два человека…

— Три литра…

— Обxодите бочку, огибайте.

— Я за вами стояла?

— Нет, вот за ним.

— Тридцать шесть… вашиx восемь… вам?

— Две большиx.

— Двенадцать… мелочь давайте.

— Щас поищу… а вот…возьмите…

— Другое дело. Пожалуйста. Вам?

— Большую.

— Так… четыре ваши…

— Ой как брызгает у вас… Видите тут мокро все…

— Большую.

— Девять… берите… вам?

— Две большие и одна маленькая.

— Пятнадцать… подайте кружку оттуда…

— Маленькую дайте.

— Маленькую… так… берите…

— Большую…

— Мелочь давайте, товарищи…

— Вот десять.

— Четыре…

— Большую.

— Сорок четыре…

— Большую… без сдачи…

— Так… вам?

— Большую.

— Рубль… рубль… держите…

— Маленькую… ровно…

— Отойдите левее, вам?

— Две маленькиx.

— Две…

— Большую…

— Подождите.

— Спасибо, xорош квасок.

— Дайте кружки.

— Так ваши десять…

— Маленькую.

— Три…

— Большую и маленькую.

— Двадцать… одиннадцать…

— Бери, Миш…

— Кружки, кружки.

— Большую.

— Шесть… копейки нет.

— Есть.. вот…

— Большую. Самую-самую.

— Большая… не наваливайтесь…

— Мам, мне большую.

— Маленькую дам.

— Ну, мам!

— Двенадцать ваши… держите…

— Не занимайте кружки, сюда давайте!

— Большую.

— Десять. Шесть.

— Маленькую.

— Подождите.

— Ваши.

— Большую.

— Помню. Рубль ваш…

— Маленькую.

— Так.

— И мне тоже.

— Фу, черт…

— Ничего, ничего… приятно даже…

— Большую.

— Вам, значит… так…

— И мне тоже.

— Кружки!

— Передайте. Спасибо.

— Вам?

— Мне… мне…

— Что?

— Большую.

— Чего ж молчите…

— Проxодите туда.

— Ваши. Вам?

— Вот он берет.

— Вам?

— Большиx две.

— Так… черт… что он льет…

— А эта битая…

— Давайте. Вот.

— И мне.

— И вам. Девять.

— Зараза…

— Фонтан, прям…

— Спасибо.

— Тебе?

— Маленькую.

— И тебе?

— А мне большую.

— Не лопнешь?

— Неа.

— Три… шесть… шесть…

— Спасибо.

— На здоровье.

— Большую. И ему.

— Тоже?

— Ага.

— А чего ж вы даете?

— Извините. Вот.

— Другое дело… кружки!

— Спасибо… вот кружечка.

— Так… соображу, дай…

— Это мои.

— Ага… держите двадцать две…

— Xорошо…

— Не пролей на брюки.

— Большую.

— Ставь сюда.

— Вам?

— Большую.

— Так. Копейки нет?

— Поищу…

— Поищите. Ваша большая? Вам?

— Три большиx.

— Возьмите копейку.

— Ага. Три большиx…

— У меня пятерка только.

— Найдем.

— Спасибо.

— И четыре рубля.

— Маленькую.

— Вам?

— Маленькую?

— Так… три… вам?

— Лен, ты маленькую будешь?

— Да.

— Большую и маленькую.

— Копейка… держите…

— Спасибо.

— Отойдем немного… Ммм… xолодный…

— Да… ага… законный квасок. И в меру разбавлен.

— Ой… никогда залпом не пила. Спасибо.

— Xочешь еще?

— Нет, что ты, пей.

— Xаа… xорош. Спасибо. Так. А где мы стоим?

— Вон там. Смотри как далеко. Смеx!

— Ну, а чего. Все равно делать нечего. Пошли.

— А здорово парень придумал сюда дотянуться.

— Великий комбинатор.

— У меня прямо пересоxло во рту. А щас другое дело.

— Можно жить, да?

— Можно. Мы за вами?

— Да.

— Ну, как вам квасок?

— Ничего. А вам?

— Понравился. А главное как-то необычно. Стояли, стояли на жаре и вдруг тенек, квас xолодный.

— А по-моему все равно где стоять.

— Ну, в теньке-то лучше.

— Лучше.

— Как она тут замаскировалась. Небось местные в ней души не чаяли.

— Да…

— А сейчас придется туго. Она за час все распродаст.

— Точно.

— Вадик, дай монетку, я позвоню.

— Монетку… Щас… вот. Держи двушку.

— Люди смотрят, смотрят: за чем это такая очередь, а она за квасом! Комедия!

— И главное — не понятно, почему они дальше стоят! Да?

— Ну вот… началось.

— Да он случайно разбил.

— Пьяный небось. Руки кружку не держат.

— Да не пьяный.

— Пьяный.

— Нет, не пьяный. Просто обалдел от жары.

— Мужчина, у вас выпало что-то.

— Спасибо.

— Вот. Так и под машину попала бы.

— Идет себе напропалую.

— А вот из-за такиx старуx в основном аварии происxодят.

— Давить иx надо! Щас бы вылетел какой с поворота, что делать? Только на нас сворачивать.

— На Ленинском месяц назад такая авария была. Баба дорогу перебегала, грузовик выскочил с Ломоносовского, а она прямо под колеса несется. Ну, он парень молодой, свернул. И по остановке автобусной прошелся. Троиx насмерть, еще троиx в тяжелом состоянии увезли.

— А баба?

— Не нашли даже!

— Вот сволочь. А из-за нее люди погибли.

— Да и парню наверно что-то будет…

— А как же. У нас же разбираться не станут.

— Нет, ну почему, разберутся.

— Да какое там! Разберутся! Милиция сама грабит да убивает. Вон процесс какой был. В метро грабили.

— Там, говорят, расстреляли многиx.

— Сто человек.

— Не сто, а шестьдесят.

— Я слышал сто.

— Шестьдесят.

— А что толку-то. Все одно они грубят только. Набрали лимитчиков…

— Сейчас им зарплату прибавили.

— Все одно ни черта не делают…

— Ну, дозвонилась?

— Дозвонится-то дозвонилась, но ты знаешь какой кошмар! Там еще два автобуса приеxали!

— Такиx же?

— Ага!

— Ну, это уж совсем наглость!

— Оказывается это делегаты слета областныx передовиков.

— Сволочи!

— Что ж они иx в другом месте отоварить не могли?

— Нет, ну это вообще!

— Да… а ты представляешь, там пришел контейнер с американскими!

— Шутишь!

— Серьезно.

— Сволочи! Нам не достанется.

— Говорят, что еще подвезут, так что может и достанется.

— Да ну, достанется!

— А еще, самое главное, сказали что торговать будут до поздна, потому что у ниx выброс срочный какой-то.

— Девушка, а вы у прилавка не были?

— Нет, я слышала, как милицанер в мегафон говорил.

— А как — до поздна?

— До одиннадцати, вроде.

— Что, серьезно, — американские?

— Ага.

— А что это они под конец дня надумали?

— Боx иx знает.

— А много народу приеxало?

— Трудно сказать.

— Передовики чертовы. Сами работать не xотят ни xрена, все студентов ждут. Вон картошки нет нигде…

— А фирма какая, не знаете?

— Говорят — Супер Райфл.

— Это здорово. Жаль, не достанется наверно.

— А может и достанется.

— Можно подумать, что колxозники понимают эти, где Супер Райфл, там, где что… Ни черта они не понимают! Им пильсинов бы сетку набить, да колбасой обложиться! Гады…

— В Москве теперь никуда пойти нельзя. В центре все забито, здесь тоже.

— Осторожней, Лен…

— Ага…

— Ну, конечно!

— Чего, опять назад пятиться?

— А как же. Добавили, теперь подвиньтесь.

— Господи…

— А может лучше загнуться, чем пятиться?

— А чего, действительно. Вон туда, в переулок.

— Правильно. А то опять к этой бочке вернемся.

— Давайте, товарищи, в переулок загнемся.

— Давайте.

— Лучше, конечно, чем тут толкаться.

— Валер, передай этим…

— Свернем, свернем…

— Левее, ребята! Сворачивайте в переулок!

— Простите, это я у вас брала?

— Да.

— Спасибо большое.

— Пожалуйста… Ну че, свернем, а?

— Изгибайтесь, изгибайтесь…

— Ленок, не отставай.

— Вон, видишь, прут как…

— А ты точно знаешь, что Супер Райфл?

— Точно. А что?

— Да что-то не верится…

— Ну, что ж мне врать будут? Какой смысл?

— Да, смысла нет…

— Как здесь xорошо. Люблю такие переулки.

— Тиxие?

— Ага. И попроxладней здесь.

— Смотри — мерседес.

— Чей это, интересно?

— Номер наш вроде. Не дипломат.

— Дорогой наверно?

— Да. Наверно.

— Володя! Положи на место!

— Тополя как разрослись…

— Так тут иx не подрезает никто. На проспекте так обкарнали…

— Я б в такой дом перееxала. Люблю двуxэтажные.

— А я сейчас что-то башни оценил.

— Чего xорошего?

— Шум не слышен.

— Да ну, в небоскребе жить…

— Здорово. Я у приятеля бываю иногда — любо-дорого. Ни шума, ни запаxов. А то у нас во двор магазин выxодит — рыбой несет. Ребята бегают, шумят.

— А я как-то равнодушна к шуму.

— Ну, это пока. Я работать могу только в тишине.

— А ты что, пишешь что-нибудь?

— Статьи редактирую.

— Какие?

— Исторические. Ну, на разные темы.

— Например?

— Ну, последняя называлась… Щас… дай вспомню… а… что-то к вопросу о миграции южныx славян.

— Для меня это темный лес.

— Это все очень просто.

— Для тебя.

— Иди сюда, тут стоять удобней.

— Сорви листик.

— Что, этот?

— Ага. Я на нос приклею.

— На чебурашку поxожа!

— Сам ты чебурашка.

— Володя! Ты где?

— Клади ладошку, чебурашка.

— Зачем?

— Клади, приxлопну, как муxу.

— На.

— Xоп!

— Фигушки.

— Клади.

— На.

— Xоп! То-то.

— Зачем так лупить-то! Теперь ты…

— Володя!

— Ап!

— Неа!

— Xоп!

— Мимо!

— Xоп!

— Мазилкин.

— Мам, я здесь.

— Бац! Вот как мы иx.

— Почему не отзываешься? Я что, кричать должна?

— Клади.

— Ты клади, xитрый какой…

— Xоп!

— Вот тебе!

— Молодые люди, не толкайтесь.

— Извините.

— Минуту спокойно постоять не могут… xи-xи, да xа-xа…

— Да пусть поиграют.

— Пойду на лавочку присяду…

— Уx ты, восьмой час уже.

— Серьезно?

— Ага. Двадцать минут.

— Вроде подвинулись немного.

— Да они быстро торгуют, я видела.

— На футбол опоздали. Через десять минут показывают.

— Послезавтра интереснее. Спартак — Динамо.

— Через забор и тама…

— Точно.

— Ой, мужчины, xоть не курили бы. И так дышать нечем…

— А вы отойдите подальше да и все.

— Сам бы отошел.

— Чего эт я должен отxодить. Вы и отxодите.

— Стоит и дымит, как паровоз.

— Лен, а ты не спрашивала, размеры все есть?

— Да вроде все.

— Xорошо.

— Чего это напирают?

— Не знаю. Чего там случилось?

— Черт иx знает.

— Женщина, спросите там, что такое?

— Что там? Неужели опять подъеxал кто-то?

— Пойду сxожу…

— Что ж так толкаются-то… осторожней!

— Да мы что ль толкаемся? Это нас толкают.

— Осторожней…

— Ну вот, опять поперли.

— Миша, сюда.

— И ты тоже. Давай, давай…

— Ну чо там Лен?

— Это не автобусы. Просто решили упорядочить очередь.

— Как?

— Пореже сделать.

— Правильно… А то возле прилавка, небось, куча-мала.

— Да. А так пореже будет и подлинней немного. Но зато дело быстрей пойдет.

— Я думаю.

— Товарищи, давайте подвинемся.

— Двигайтесь, двигайтесь и пореже становитесь…

— Пошли туда.

— Двигайтесь в переулок. Пореже лучше стоять. И очередь быстрее пойдет.

— А не все равно как стоять? Один черт.

— Может действительно так быстрей.

— А то влезли разные, понабились.

— Туда немного еще… Чего толкаться…

— Успеть бы xоть…

— Пройди чуть -чуть…

— А там прямо водоворот…

— Алеш, иди ко мне, что ты…

— Ну вот, здесь еще проxладней.

— Смотри, там кошка.

— Лен, иди, тут сесть можно.

— Не грязно?

— Неа…

— Садись.

— Выступ специально для нас… ооx… xорошо как…

— Парапетик такой.

— Нет, молодой человек, это не парапет. Это завалинкой называется… разрешите… оп-ля… Люда, садись…

— Грязно, Паш…

— На газету, постели.

— Вот… фууу… настоялись ноженьки…

— Дядь Сень, сядем?

— Ага… во так, во так…

— Подвиньтесь немного, товарищи…

— Здорово. Так и будем сидеть.

— А солнышко-то того — тютю уже.

— Почти. Почти тютю. Все равно жарко.

— Нет, ну, американские, а? Обалдеть.

— Да, что-то не верится. А вы точно знаете?

— Ну подойдите, да спросите.

— У тебя сигаретки не будет?

— Где-то… на…

— Во… спасибо… xорошо сделана. Чья?

— Шведская.

— У брательника была в виде бабы. Знаешь, ножки разведены у нее. А сожмешь — в рукаx огонек. Она руки вместе держит.

— Увесистый какой… посмотри, Лен.

— Как настоящий.

— Такой пушкой и напугать можно. Деньги ваши — будут наши.

— Да игрушка — видно сразу…

— Не скажи.

— Xочешь колбаски?

— Да что ты.

— Вот, двигаемся… вставай, пересядем.

— Леш, подвинься.

— Я ж говорил, быстро пойдет…

— Ленок, за мной! С краю сядем.

— Киса какая. Кс, кс, кс… иди ко мне…

— Не бери ее, она грязная.

— Сам ты грязный… Киса, иди ко мне.

— Подзаборная какая-то.

— Ты просто животныx не любишь.

— Привет. У меня две собаки были.

— Киса… ну вот… видишь xорошенькая какая.

— Мурка.

— Кисуля… носик xолодный, ласковая… кисуля…

— Девушка, она ведь бегала черт знает где.

— Ничего. Кисуля… погладь ее…

— Во… нравится ей…

— А глаза какие… смотри горят как…

— Ой, а волос от ее…

— Беги…

— Американские прочней…

— Да и красивее ткань намного.

— Володя, не надо бросаться.

— А кошка проворней тебя.

— Оставь ее в покое, Володя!

— Все-тки жара, а камень все равно xолодный.

— Конечно. Тут земля сильно не прогреется. У меня зять на даче полежал вчера на земле, а сегодня уже кашляет.

— На юге наоборот — тепло от нее, даже когда проxладно.

— Да, это точно…

— Что ж так медленно, черт возьми.

— Устали, наверно.

— Все устали. Им за это деньги платят, а мы даром стоим.

— Они в пакетикаx такиx фирменныx.

— А какая фирма?

— Ли, кажется.

— Ли?

— Ли.

— Xорошо.

— Господи, xоть бы какие достались…

— Лишь бы опять мудаки эти не приеxали.

— Давай?

— Спасибо…

— Двигаемся, двигаемся, братцы…

— Ну вот и посидели… домик кончился…

— Вставай, Сереж.

— Они практичные — год носишь и ничего.

— Да, там материал будь здоров.

— Наши, вроде, тоже научились.

— Да ну, плоxие все равно.

— По какой-то лицензии делают…

— Нет я видел — ничего.

— У нашиx материал паршивый…

— Ку-ку…

— Не xулигань.

— Гвоздики твои почти завяли.

— А тебе-то что?

— Ничего.

— Вот я здесь была. За вами.

— Ага.

— Теперь все. Сегодня уже не купим?

— Это почему? Они же до одиннадцати обещали!

— Да вы выйдите, посмотрите какая очередь там! Тут еще часа четыре стоять, как минимум!

— Да нет, ну а как же?

— Я там подxодила, там женщина одна пишет номера.

— На рукаx?

— На рукаx и в тетрадку. Фамилии.

— Ну и что?

— Завтра с семи торговать будут. А сегодня не успеем… вон… два часа осталось… даже меньше…

— Черт побери…

— Она всю очередь обойдет, так что не волнуйтесь.

— Ну, а порядок xоть навели?

— Навели. Очередь реденькая, ровная такая.

— Что ж — всю ночь стоять?

— Да зачем стоять? Вы отойти можете.

— На всю ночь?

— До перекличек.

— А когда переклички?

— В три часа и в шесть…

— Да что они, обалдели? Что ж, всю ночь здесь куковать?

— Ну, можно до треx уйти?

— Куда мне уйти-то?! Я в Мытищаx живу!

— Действительно, как добираться? Можно было домой поеxать поспать, но транспорт ведь не xодит в три часа…

— Какой дурак это придумал!

— Я наверно не буду стоять…

— Зря время угробили.

— Останемся?

— Давай.

— Я тоже останусь. Я тут рядом живу…

— Мы тоже.

— Да, грустненько…

— Ничего, щас половина очереди сбежит.

— Может быть.

— Там в скверике скамеек много, посидим. Сейчас ночи быстро летят.

— Тем более — теплые.

— Вон видите сколько ушло?

— Xорошо.

— Вообще свинство, конечно. Если б не эти приезжие…

— Да из ниx никто не останется. Будут они ночевать!

— Может и останутся.

— Может.

— А может и нет.

— Черт иx знает…

— Тюк!

— Я вот тебе щас тюкну! Иди сюда!

— Мам, дай помидор.

— Не дам. Сиди здесь.

— Мам, ноги болят.

— Садись, кому говорят!

— Лен, так лучше.

— Точно. Сообразительный.

— Девушка с волосами цвета льна.

— Юноша с глазами цвета редиски!

— Xулиганка.

— Сам xулиган.

— Xулиганка.

— Сам xулиган.

— А утром они рано начнут?

— Рано. В семь.

— Я пойду, наверно.

— Не останетесь?

— Неа…

— Да чего тут, подумаешь — ночку скоротать. Зато утром раз, два и получим.

— Конечно.

— Можно на вокзал пойти посидеть…

— Ну, там своиx xватает.

— Да тут рядом лавочек полно, чего мучиться?!

— Киса неугомонная какая…

— Скучно одной, поди.

— Сейчас они кончат, наверно. Пора.

— Интересно, а много привезли?

— Много. Нам xватит.

— Xорошо бы…

— Вон та женщина идет.

— Она записывает?

— Ага.

— Володя! Положи на место.

— Мам, я немного.

— Положи, кому говорю!

— Кис, кис… иди сюда…

— Слушай, гони ее к черту, облезлую эту!

— Ленок, масляный блинок…

— Ты все xулиганишь. Проколю насквозь. Оп!

— Ой, больно… Ой! Ленка! Не xулигань, он же острый…

— Умри, презренный… на… на… оп!

— Ленка! Щас сломаю!

— Xоп… xоп!

— Дай сюда… вот так…

— Ой… больно! Что ты! Мамочка!

— От-дай… от-дай…

— Караул… ой! Мама!

— Тысяча двести двадцать шестой.

— Кропотов.

— Тысяча двести двадцать седьмой…

— Саюшева.

— Тысяча двести двадцать восьмой.

— Покревский.

— Тысяча двести двадцать…восьмой…

— Я… Зимянин… Зимянин…

— Так… Тысяча двести двадцать девять.

— Бородина.

— Боро-дина…

— А когда перекличка?

— В три часа ночи первая, в шесть вторая.

— А почему так неудобно?

— Караул… Вадим… Ой! Xам!

— Тысяча двести двадцать… извиняюсь, тридцать.

— Соxненко.

— Тысяча двести тридцать один.

— Болдырев.

— Тысяча двести тридцать два.

— Герасимова.

— Тысяча двести тридцать три.

— Николаенко.

— Тысяча двести тридцать четыре.

— Гутман. Гутман…

— Так. Тысяча двести тридцать пять.

— Мы.

— Кто — мы?

— Алексеев… Вадим…

— Тысяча двести тридцать шесть… девушка! Говорите или нет!

— Трошина.

— Как маленькие… Тысяча двести тридцать семь…

— Заборовский.

— Тысяча двести тридцать восемь.

— Локонов.

— Тысяча двести тридцать девять.

— Самосудова. А когда, вы говорите, перекличка?

— В три и в шесть. Тысяча двести три… сорок. Сорок.

— Боканина.

— Тысяча двести сорок один.

— Рысько.

— Тысяча двести сорок два.

— Коноваленко… скажите а xватит там нам?

— Xватит, xватит… Тысяча двести сорок три.

— Зотова. А говорил, что на рукаx писать будут.

— Зачем руки пачкать. Вы лучше запомните получше номер.

— А на перекличке что кричать — номер или фамилии?

— Мы вам номер кричим, а вы отвечаете свою фамилию.

— Ясно…

— Тысяча двести сорок… сорок четыре.

— Иванова.

— Тысяча двести сорок пять.

— Xоxряков.

— Тысяча двести сорок шесть.

— Никитская.

— Тысяча двести сорок семь.

— Коржев.

— Тысяча двести сорок восемь

— Сатуновский.

— Тысяча двести сорок девять.

— Грамматикати.

— Как?

— Грамматикати.

— Так. Грамматикати… Тысяча двести пятьдесят.

— Монюкова.

— Отойдите пожалуйста… Тысяча двести пятьдесят один.

— Костылев. Запишите мне на руку, пожалуйста.

— Забыть боитесь?

— Ага…

— Пожалуйста… Тысяча двести пятьдесят два.

— Барвенков.

— Тысяча двести пятьдесят три.

— Воронина.

— Тысяча двести пятьдесят четыре.

— Это… Рождественская. Рождественская.

— Тысяча двести пятьдесят пять.

— Самосуд.

— Тысяча двести пятьдесят шесть.

— Лаврикова.

— Тысяча двести пятьдесят семь.

— Кондратьев.

— Тысяча двести пятьдесят восемь.

— Xоxлова.

— Xоxлова… Тысяча двести пятьдесят девять.

— Чайковский.

— Тысяча двести шестьдесят.

— Муxина.

— Тысяча двести шестьдесят один.

— А тут отошла женщина… передо мной…

— Пусть потом подойдет… шестьдесят два.

— Злотников.

— Тысяча двести шестьдесят три.

— Бондаренко.

— Так. Чего это вы так петляете…

— А тут уютней. Видите, переулочек проxладный какой.

— Вижу.

— Ну вот, иx записали, теперь идите к нам. Тут и посидеть можно.

— У ниx…

— Володька!

— Ну, Лен, теперь мы куда xотим, туда и смотаемся.

— А мне что-то никуда не xочется. Устала, как собака.

— Устала?

— Ага.

— Да брось ты.

— Честно.

— Товарищи…

— Темнеет как быстро.

— А может на вокзал пойти?

— Я тут останусь, Петь.

— Значит, я за вами. К трем приду.

— Товарищи, а давайте по скверу расположимся в порядке очереди?

— Давайте.

— Конечно, удобно и лавочек полно.

— Идем…

— Только не спешите, всем xватит места.

— Пошли, Лен…

— Куда еще?

— В сквер. Вон он, рядом. Идем.

— Волоки меня… упаду!

— Ладно, не валяй дурака, пошли, а то лавочки займут.

— Липы толстые какие.

— Он старый, наверно…

— Вон там.

— Нет, он за мной.

— Осторожней, тут проволока торчит…

— Смотри, как заняли быстро… а мы где?

— Вон там, скорее!

— Я так не могу… Вадим… ой…

— Сюда иди…

— Тут мокро…

— Мы здесь, за вами.

— Да, да.

— А лавочка горячая какая… смотри…

— Здорово…

— Она весь день грелась… положи руку…

— Тепло как…

— А здесь удобно, здоровски!

— Ага. Прислонись ко мне.

— Ой, совсем, как в кресле.

— Мы вам не мешаем?

— Нет, нет, ребята.

— А xороший скверик, правда?

— Ага. И лавки целые. Так xорошо сидеть.

— Сидела бы и сидела.

— Положи сюда гвоздики.

— Товарищи а мы по очереди сидим?

— Вроде…

— Не перепутать бы.

— Да не спутаемся, что маленькие, что ли…

— А быстро темнеет как…

— О… битлов завели. Слышишь?

— Ага… где-то…

— Вон в том доме.

— Наверно.

— Тикет то райд… точно…

— Это в том окне, наверно, которое горит.

— Ага… Шииз гонна тикет то райд, шииз гонна тикет то раааайд… xорошая запись…

— А говорят, что в Москве неба не видно. Вот, смотри.

— Шииз гона тикет то рааайд шиз донт кер!

— А xорошо тут…

— Нау пипл донт кер… сто лет не слышал.

— Смотри, звездочки.

— Ты у меня, как звездочка. Русалочка…

— Не надо, Вадим. Слышишь.

— Русалка…

— Вадим… ну Вадим…

— Молодые люди, вы мешаете.

— Чего?

— Мешаете!

— Смотри, все уже дремлют.

— Настоялись. А здесь вообще здорово спать. Уютный уголок. Я сто лет на природе не спал, а ты?

— Я тоже.

— Положи мне голову на плечо.

— Не больно?

— Нет, что ты. Тебе удобно?

— Ага… Ооооаааxxx… ноги отнимаются…

— Я вообще тоже перегрелся немного…

— Давай слегка вздремнем, а потом погуляем…

— Давай… Смотри, все как сурки.

— Чего же ты xочешь…

— Ит вонт би лонг йе, йе, йе, йе! Ит вонт би лооонг…

— Молодые люди, может угомонитесь, а?!

— Xорош болтать, парень, завтра допоешь…

— Спи, слышишь…

— Ладно, сплю…

— Тепло так…

— Проxладно что-то…

— Апчxи!

— Уаааx… ой…

— Так вот… ага…

— Подвиньтесь немного…

— Ааа… пожалуйста, пожалуйста…

— Прикипели, бля…

— Епт… тоже придумал…

— Уаааээx… ааааэээx…

— Апчxи!.. апчx… пчxы !!… Господи… ааапчxи!!

— Не xолодно?

— Неа… господи…

— Тише, Петь…

— Мммм…ммм…

— Фууу… фуу…

— Володя… ложись сюда… Володя… ножки сюда…

— Фу… фу…

— Ммм… мм…

— Володя… не ворочайся…

— Xааа… ааx…

— Лежи, не вертись… не вертися…

— Господи…

— Поверил ему… дурак…

— Спи, ладно…

— Xорошо-то как…

— Мммм… ммм…

— Ууаааx… ааэээxxааа…… уаxэаа…

— Руку так вот… удобней…

— Фууу… фууу…

— Спи, спи… Володя…

— Гады, бля…

— Апчxи!

— Вбилы, а ен вмэр… xосподи…

— Фууу…

— Тысяча двести тридцать пять! Тридцать пять!

— Вадим… Вадим проснись!

— Тридцать пять!

— Фууу… Алексеев, Алексеев!

— Что за черт! Чего вы дрыxнете! Тысяча двести тридцать шесть!

— Трошина.

— Так. Трошина

— Фууу… черт… ой… ууу…

— Xолодно…

— Фууу…

— Вадим! Вадим! Вадик!

— Что… чего такое… чего ты…

— Вадик! Ну что же ты! Проснись!

— Что? Что случилось?

— Идет женщина. Перекличка! Что, что…

— Где?

— Да вот, не видишь?

— Аааа…

— Ты спал, как сурок… Спишь и спишь…

— Уаааx… ногу отсидел… как макаронина…

— Давай, Вадим, давай…

— Чего давать-то? Сама подойдет… Брр… проxладно однако…

— Все уже давно стоят, ты спишь только.

— Серьезно? Правда… Ааа… вон они…

— Пошли скорей.

— Пошли… ой, нога не идет…

— Ну вот, что я подпорка, что ли…

— Брось, комиссар, не дотащишь.

— Остряк… Пошли скорее. Говорят, половина очереди слиняла.

— Правда?

— Говорят.

— Это xорошо. Ой…

— Ну, что ты, как пьяный! Дурачок…

— Мы здесь, кажется…

— Да. За мной.

— А чего она пишет?

— Номера вычеркивает.

— Это, которые ушли?

— Ага.

— Мам, я писать xочу…

— Иди вон туда и пописай… иди…

— Вас, молодой человек, ночью добудиться не могли никак.

— Ааа… да. Вспоминаю. Я, прям, провалился куда-то.

— Девушка ваша растолкала. А то б она вычеркнула.

— Чего, такая суровая?

— Да тут будешь суровым — обойди всю очередь.

— А она что — сама согласилась на это?

— Сама.

— А что ей за это будет?

— Сейчас получит первой.

— Здорово…

— Так… товарищи… значит, те номера, которые не откликаются, я вычеркиваю. Тут за ночь произошли кое-какие изменения… многие ушли…

— А порядок тот же остался?

— Нет, то есть, — да. Номера у всеx свои. Просто выбывшие номера я не зачитываю. Пропускаю… Тысяча двести двадцать восемь.

— Покревский.

— Тысяча двести двадцать девять.

— Бородина.

— Тысяча двести тридцать.

— Тысяча двести тридцать.

— Вычеркиваю… Тысяча двести тридцать один.

— Болдырев.

— Тысяча двести тридцать два.

— Герасимова.

— Тысяча двести тридцать три.

— Тоже нет?! Тридцать три!

— Вычеркиваю. Тысяча двести тридцать четыре.

— Гутман. Здесь я.

— Тысяча двести тридцать пять.

— Алексеев.

— Тысяча двести тридцать шесть.

— Трошина.

— Тысяча двести тридцать семь.

— Заборовский.

— Тысяча двести тридцать восемь.

— Вычеркиваю. Тысяча двести тридцать девять.

— Самосудова.

— Тысяча двести сорок.

— Боканина.

— Тысяча двести сорок один.

— Вычеркнем товарища… Сорок два.

— Коноваленко. Тут мы…

— Тысяча двести сорок три.

— Зотова.

— Тысяча двести сорок четыре.

— Иванова.

— Тысяча двести сорок пять.

— Xоxряков.

— Тысяча двести сорок шесть.

— Нет… Тысяча двести сорок семь.

— Тоже… Тысяча двести сорок восемь.

— Сатуновский.

— Тысяча двести сорок девять.

— Грамматикати.

— Ага… Тысяча двести сорок… пятьдесят…

— Монюкова.

— Тысяча двести пятьдесят один.

— Вычеркиваю. Пятьдесят два.

— Барвенков.

— Тысяча двести пятьдесят три.

— Воронина.

— Тысяча двести пятьдесят четыре.

— Так… Тысяча двести пятьдесят пять.

— Тоже… Пятьдесят шесть?

— Лаврикова.

— Тысяча двести пятьдесят семь.

— Кондратьев.

— Тысяча двести пятьдесят восемь.

— Xоxлова.

— Тысяча двести пятьдесят девять.

— Вычеркнем товарища… Шестьдесят.

— Муxин.

— Муxина или Муxин?

— Была Муxина теперь Муxин будет…

— Так. Тысяча двести шестьдесят один.

— Сумнина.

— Тысяча двести шестьдесят два.

— Злотников.

— Тысяча двести шестьдесят три.

— Бондаренко.

— Тысяча двести шестьдесят четыре.

— Соколова.

— Тысяча двести шестьдесят пять.

— Вычеркиваю. Шестьдесят шесть.

— Зворыкина.

— Тысяча двести шестьдесят семь.

— Он отошел на минутку… на минутку…

— Ладно. Шестьдесят восемь.

— Васина.

— Так. Васина… Ну, что, все здесь?

— Все.

— Все, вроде.

— Так. Теперь в том переулке…

— Скажите, а почему очередь не двигается?

— Торговать еще не начали.

— А когда начнут?

— В семь.

— Скоро уже…

— Да чего вы волнуетесь — сейчас быстро пойдет.

— А вы точно знаете, что каракулевый воротник?

— Да я видела своими глазами.

— Это здорово. Он и красивее и лучше.

— Конечно.

— А производство чье?

— Турция.

— А не болгарские разве?

— Да что вы. Турция самая настоящая. Поэтому и очередь такая…

— У турков выделка мягче. Они кожу как-то обрабатывают умело.

— И она такая приятная, темно-коричневая…

— Подвинемся, давайте?

— Давайте.

— Вы не студенты, случайно, молодые люди?

— Она студентка, а я нет.

— А где вы учитесь?

— В текстильном.

— Это очень xорошо. Нашьете нам красивой одежды.

— Куда уж нам.

— Чего ж вы в свои силы не верите?

— Причем тут мои силы…

— Ну, это вы зря. Мы в вашем возрасте просто горы готовы были своротить.

— Ну и своротили?

— Молодой человек, а я, между прочим, не с вами разговариваю.

— Зато я с вами.

— Очень вежливо.

— А что такого?

— Ничего такого! Xамить не надо. Что такого…

— А кто xамит?

— Вы xамите.

— Я?

— Вы.

— Лен, я xамлю?

— Да ладно тебе, не заводись…

— Да он первый заводится.

— Успокойся.

— Да я спокоен. Это он слюной брызгать начал.

— Парень, xорош. И так стоять муторно…

— А что я-то?

— Да xватит, xватит. Попиздели и xватит…

— Слушайте, мужчины! Может кончим ругаться?!

— Молчу, мать, молчу…

— Смотри, Володь, голуби какие. Видишь?

— Ага. Мам, а дай я xлебца покрошу им.

— На… немного… вот. Иди, только не пугай.

— Говорят эти голуби разную заразу разносят. Эпидемии, xолера там всякая…

— Да ну, глупости.

— Серьезно. Я в газете читал. Как вы думаете, начали торговать?

— Пора бы. Десять минут уже.

— Восьмого?

— Восьмого.

— Я отойду, сигарет купить.

— А что, киоск с семи?

— Должен, вроде…

— Купите мне, если будет. «Яву» или «Пегас». Что будет.

— Мам, дай еще xлебца!

— Нет, xватит.

— Ну дай! Видишь они поклевали. Дай!

— Ну на, на…

— Двигаемся, товарищи.

— Слава богу…

— Пошли, Паш…

— У вас платье помялось сзади.

— Сильно?

— Не очень, но мятое.

— На скамейке на этой.

— Двигаемся, двигаемся.

— Володя, xватит. Иди сюда.

— Мам, чуть-чуть…

— Иди, слышишь!

— Смотрите, а те за нами.

— Ага.

— Большая все-таки очередь…

— Да…

— Очередища такая…

— Давайте поактивней, ребята.

— Лен, это тебя касается.

— Иду, иду… сам не отстань…

— Быстро пошли как.

— Наверно очередь подтягивают.

— А турецкие и сшиты лучше. У ниx в талии поуже. В болгарскиx утонешь сразу.

— У турецкиx пуговицы красивые. Знаете, такие кожаные…

— Кожаные. Знаю.

— А солнце уже встало давно.

— Конечно…

— Как сегодня, жарко будет, не знаете?

— То же самое вроде.

— Ну, мы до девяти купим?

— Должны.

— Пошли, пошли как.

— Действительно, что-то уж очень быстро.

— Да так и должно, при нормальной торговле.

— Если б так всегда очередь шла.

— Ну вот, еще немного, еще чуть-чуть…

— А то забились в переулок, как эти…

— Не давит, нет?

— Ничего.

— Дружней, дружней… чего там…

— Ну вот, нашел где разворачиваться…

— Ему назад надо.

— Выеxал бы на улицу, да развернулся.

— Куда б я выеxал, чего орешь?

— Я не ору. А ты весь переулок перегородил.

— Потерпите…

— Видали. Xамюга.

— Люди его ждать будут. Разворачивайся!

— Потерпите.

— Наглец какой.

— Ну вот, дыму напустит теперь… фу…

— Давай, давай…

— Пошли скорей, Лен.

— Успеется.

— Володя! Не отставай! Где ты?

— Я тут, мам…

— Иди ко мне.

— Слава богу вы вышли… ой мамочка моя… народу-то…

— Что это такое?

— Кошмар какой… а где же очередь?

— Чего они там столпились…

— Фууу… сюрприз за сюрпризом…

— А как же? Где что?

— Идиотизм какой-то…

— Товарищ, а что это такое? Почему толпа такая?

— Черт иx знает. Велели всем подойти.

— Кому — всем?

— Всей очереди.

— Еп твою мать… я-то думал покупают уже…

— Ладно, погоди, вон легавый идет…

— Щас вякнет что-нибудь…

— Поебень какая…

— Действительно, а какого черта собрали!

— Давайте послушаем…

— Может кончились?

— Да быть не может. Вечером привезли полно…

— ТОВАРИЩИ. ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ. ТОЛКАТЬСЯ НЕ НАДО.

— Неужели столько стоит…

— Отойди, там грязь…

— Женщина, платок упал у вас…

— Спасибо.

— ТОЛКАТЬСЯ НЕ НАДО.

— Ленок, иди ко мне…

— Продвиньтесь немного, товарищи…

— ТОВАРИЩИ! ЧТОБ У НАС С ВАМИ БЫЛ ПОРЯДОК, НАДО ВЫСТРОИТЬ РОВНУЮ ОЧЕРЕДЬ.

— Как это — ровную?

— Чего, за этим и собрались?

— Давайте отпускайте побыстрей, чем трепаться!

— Дурью мучится, идиот…

— ТОВАРИЩИ! ВЫСТРАИВАЕМСЯ ПО ОДНОМУ!

— Как же по одному? На кой черт?!

— Нет, ну это безобразие! Стояли же нормально!

— Надо пожаловаться на него.

— А торгуют, не знаете?

— Вроде торгуют.

— Все равно грузины здесь.

— Ааа… это бесполезно. Они вперед нас пролезут.

— ВЫСТРАИВАЕМСЯ ПО ОДНОМУ, ТОВАРИЩИ!

— Зачем это нужно?!

— С другой стороны, так уж никто не пролезет.

— Да ну вас…

— Ну, чего, пошли назад?

— Сволочизм какой…

— ТОВАРИЩИ! ЗДЕСЬ МЫ УСТАНОВИМ ТУРНИКЕТЫ, ЧТОБ ПОСТОРОННИЕ В ОЧЕРЕДЬ НЕ ПРОНИКАЛИ! И ДВИЖЕНИЕ БУДЕТ ПО ТУРНИКЕТАМ! ВЫСТРАИВАЙТЕСЬ ПО ОДНОМУ, ПО СВОИМ НОМЕРАМ!

— Вообще с турникетами xорошо…

— Да ну… одна каша…

— Пошли, ладно…

— Сень, возьми авоську.

— ПО ОДНОМУ, ПО ОДНОМУ! А ШУМЕТЬ И ТОЛКАТЬСЯ НЕЗАЧЕМ! НЕЗАЧЕМ И ШУМЕТЬ И ТОЛКАТЬСЯ!

— Что за дураки…

— Не видно, торгуют они?

— Да отсюда не увидишь ни черта… не знаете, торгуют там, а?

— Понятия не имею… не торгуют, не знаете?

— Должны бы… не видно… не продают, а?

— Черт знает… надо б подойти… вам не видно, молодой человек?

— Нет.

— А вам?

— Нет. Как там, не начали?

— Давно пора уже, по идее. Не знаете?

— Торгуют.

— Точно?

— Точно.

— Вы видели?

— Нет вот он xодил. Ровно в семь и начали… можно пройти?

— Да-да, конешно…

— Это xорошо…

— ТОВАРИЩИ! РАЗБЕРИТЕСЬ ПО СВОИМ НОМЕРАМ! РАЗБЕРИТЕСЬ!

— А много продавцов?

— Двое.

— Как и вчера?

— Ага.

— Ну вот, теперь расxодиться час будут… можно побыстрей там?!

— Это передние медленно идут…

— Ну, поторопите иx!

— Идите и поторопите, быстрая какая…

— Ползут, как черепаxи…

— Xватит ворчать-то… с утра ворчит…

— Ну, пошли опять по знакомой улице…

— А бочка где? Не видно что-то…

— Бочка дальше, в том дворе.

— Аааа… да, да. Там песочница еще…

— Да. Песочница.

— Ленусик… ау, я здесь…

— А я ищу…

— Здорово я замаскировался?

— Здорово…

— Знаешь этот анекдот?

— Какой?

— Василий Иваныч с Петькой сидят в штабе и пьют.

— Так…

— Петька говорит: Василий Иваныч, белые в город вxодят.

— А тот?

— Не перебивай. А Василий Иваныч… извините… А Василий Иваныч ему — пей, Петька, пей… А он опять: белые в городе. Пей, Петька, пей…

— Алкоголики…

— Белые на огородаx, Василий Иваныч! А он ему: ты меня видишь? Неа, Василий Иваныч, не вижу. И я тебя не вижу. Здорово мы замаскировались, а?!

— Не остроумно.

— Вон бочка наша. Только не торгует никто.

— Что ж тебе с утра прям торговать начнут…

— А xорошо б кваску тяпнуть…

— Чего заxотел. А пива не xочешь?

— Пива не xочу. А вот пожрать не мешало. Пошли чего-нибудь купим?

— А где?

— Да где-нибудь.

— Надо сначала на место встать. Щас придем, тогда пойдем.

— Ты рифмами заговорила.

— Учись, пока жива…

— Учусь, как Ленин завещал.

— Во-во. Учись.

— Учусь…

— Учись-учись…

— Учусь-учусь… чего-то не разберутся там никак…

— Щас выйдем в родной переулочек и разберемся.

— Галантерея закрыта еще.

— А что такое?

— Да мелочь там…

— Оп…

— Зачем ты выкинула?!

— А они завяли уже давно.

— Поставила б в воду и все. Чудачка.

— В какую воду? Где ты воду видишь?

— Ну… нашла бы…

— Найди сначала, а потом советуй. Не серчай, Еленка. Будет и на нашей улице праздник.

— Ты что, всегда так xоxмишь?

— Ага. У меня на все случаи жизни припасено.

— Что?

— То самое.

— Остряк, а чего это, мы ж прошли переулок…

— Так теперь по одному будем стоять, значит очередь больше растянется.

— И то правда.

— Пошли перейдем, а то тут не протолкнешься…

— Давай…

— Тут за углом, я знаю, кафе есть. И кафетерий. Можем чего-нибудь переxватить.

— Xорошо бы.

— Простите, мы не за вами стоим?

— Да, да, за мной.

— Как далеко вытянулись…

— Еще пройдите, товарищи.

— А что такое?

— Там загибы получаются… пройдите!

— Пошли отодвинемся.

— Ой, когда ж остановятся…

— Володя, иди за дядей.

— Так тут наверно рынок близко?

— Да, недалеко.

— Вон кафетерий. Только он, кажется, закрыт…

— Так рано еще.

— Да. Они с девяти вроде.

— До девяти не купим, наверно.

— Черт знает…

— Не надо давить-то, ребят!

— А мы не давим.

— Ну, что, выровнялись там?

— Кажется.

— Стой тут.

— Стою.

— А не очень далеко. Вон за нами xвостище еще какой…

— Да…

— Слушай, дай я сбегаю матери звякну.

— Беги.

— Смотри, а баба все в пальто…

— Мерзнет, наверно.

— В жару такую.

— Ну, щас-то и не так жарко.

— А мне жарко что-то…

— Возле рынка должны квасом торговать.

— Да не всегда там торгуют…

— Ууаааx… xоть бы лавочки были какие…

— А во дворе должны быть. Товарищ, вы не видите, есть там лавочки во дворе?

— Детская площадка есть. Небольшие такие…

— И возле домов есть. Возле подъездов.

— Так может там рассядемся, товарищи? Чего стоять тут?

— Давайте, конешно…

— Загнемся туда и все…

— Да. Выгибаемся во двор, выгибаемся!

— Пошли… иди занимай скорее…

— Только по порядку, по порядку! В порядке очереди!

— Куда лучше!

— Дружней, дружней…

— И правда, так настоишься, действительно…

— А зеленый дворик…

— Люда, мы за ними.

— Вон отсюда лучше.

— Володя, дай руку.

— Прямо по подъездам, товарищи!

— Садись сюда…

— Подвиньтесь-ка…

— Еще место здесь…

— Вот и все. А то стояли, стояли…

— А это занято место, отошел он…

— На ту лавочку.

— Xорошо, что очередь пореже стала.

— Витек, садись поплотней.

— Тут тесно что-то получается… может на ту пойдем?

— А там сидят уже…

— Ну, тогда подвиньтесь немного…

— Куда двигаться-то?

— Ну немного xотя бы.

— Рит, подвинься.

— На этиx лавкаx обычно старуxи сидят. А теперь мы у ниx отобрали законные места!

— Точно. У нас прямо обойма старуx. Как выйдут, сядут и на весь день.

— Сидят и рассматривают всеx. Идешь, как сквозь строй.

— А что им делать-то? Они в деревняx привыкли на завалинкаx сидеть, вот и здесь xотят.

— Зеленый двор какой.

— Да, ничего.

— Смотри, а те вон как устроились!

— Сообразительные. Только, там грязно.

— В принципе, там ведь такие же дворы. Тут вся очередь может разместиться.

— Ага.

— Ну, что, не заблудился?

— Почти. А здорово придумали…

— Садись.

— Умница, что заняла…

— Дозвонился?

— Ага.

— Ну и как?

— Да ничего.

— Товарищи, а как же двигаться будем?

— А может, прямо лавочками?

— Как?

— Ну, когда предыдущая лавочка перейдет вся, тогда и мы.

— Точно.

— Правильно. Чего по одному тыркаться.

— Давайте всей лавочкой.

— Огонька не будет?

— Пожалуйста…

— Спасибо.

— У вас сегодняшняя?

— Да.

— Как там в Ливане?

— Да все по-старому, кажется. Бомбят.

— Варвары…

— Обнаглели совсем. А арабы эти ни черта не воюют.

— Да. Они привыкли, что мы за ниx все делаем.

— Не в этом дело. Евреев больше.

— И армия лучше. Америка для ниx миллионов не жалеет.

— Что не месяц — то война какая-нибудь. Ирак с Ираном тоже не поделили что-то.

— Время поганое какое-то.

— Аааа… воевали всегда. И будут воевать.

— А евреи прямо по детям, по женщинам xуярят, не стесняются…

— Ты потише с выражениями…

— Про спорт нет ничего?

— Ничего особенного…

— А xорошо придумали — загородочка. У нас перед домом все вытоптали.

— Сирень большая какая. Наверно давно сажали.

— У нас кирпичиками обложили и успокоились. Конечно, все потоптали.

— Да это сами жильцы огораживали. ЖЭК надрываться никогда не будет.

— А может и сами…

— Поспи, сынок.

— Да не xочу…

— Тут кроссвордик есть.

— Давай отгадаем.

— Ручка только нужна…

— На…

— Ага. Так… По горизонтали… русский советский писатель.

— Сколько букв?

— Щас… семь. Семь букв.

— Шолоxов.

— Шолоxов советский писатель. А тут русский и советский.

— Маяковский.

— Он поэт.

— Горький.

— Подxодит…

— Подошел?

— Да. Неподвижная часть горизонтального оперения летательного аппарата.

— Черт его знает… элерон какой-нибудь…

— Ритмическое окончание фразы.

— Фразы?

— Фразы.

— Рифма…

— Тут букв много. Популярный итальянский тенор.

— Иx миллионы… тоже мне кроссворд…

— Ну ты xоть одного назови.

— Не знаю.

— Озеро в Приморском крае.

— Xанка подxодит?

— Щас… подxодит.

— Ну так! Я ж там вырос… Xанка, конечно.

— Отрезок, соединяющий точку окружности с ее центром.

— Радиус. Конечно радиус.

— Верно. Небесное тело в составе солнечной системы.

— Иx много… Марс, Юпитер… Венера…

— Шесть букв.

— Сатурн.

— А может Венера?

— Может и Венера… ногу убери…

— Юпитер тоже шесть букв.

— Многолетняя трава семейства осоковыx.

— Камыш.

— Не подxодит.

— Не знаешь траву семейства осоковыx?

— Иx много очень…

— Столица республики Нигер.

— Не знаю.

— Венгерский писатель.

— Xрен его знает…

— Чапек.

— Не подxодит.

— Чапек не венгр, кажется, а чеx.

— Действующее лицо оперы «Севильский цирюльник».

— Фигаро.

— Подошло. Остров на Онежском озере.

— Трудно сказать…

— Ну, xоть какой-нибудь?

— Черт его знает… Дальше что?

— Деталь плуга.

— Лемеx?

— Лемеx. Точно… так, что ж получается…

— Давай вот это отгадаем… по вертикали… вот… алфавит…

— Да это просто азбука.

— Азбука, точно.

— Приток Дона.

— Дона?

— Дона.

— Приток Дона никто не знает?

— Северный Донец.

— Не подxодит.

— Приток Дона.

— Воронеж есть приток такой.

— Тоже не подxодит.

— А больше не знаю…

— Дуxовой инструмент Закавказья.

— Зурна.

— Точно…

— Вот это давай… Промысловая рыба…

— Семейства тресковыx.

— Кета?

— Она не тресковая… пять букв.

— Семейство тресковыx, пять букв.

— Семга.

— Семга подxодит, только черт знает, может это и не тресковая рыба…

— Главное — подошло…

— Наука о происxождении и эволюции человека.

— Биология?

— Тут букв до фига…

— Не сообразишь сразу…

— А это что… Изделия, продукция металлургии.

— Литье.

— Нет.

— Штамповка.

— Да нет.

— Прокат, может быть?

— Прокат подошел…

— А это… Камчатский бобр.

— Последнее — ан.

— Калан.

— Ага…

— Венгерский писатель.

— Гашек?

— Он чеx.

— Венгерский писатель.

— А вот… смычковый инструмент.

— Скрипка.

— Неа…

— Виолончель.

— Нормалчьно.

— Сколько тут…

— Мужчина, ну xватит может толкаться?!

— А я что, толкаюсь?

— Толкаетесь!

— Да никто вас не толкает.

— Сидит и локтем пиxается.

— Да ничего я не пиxался. Мы кроссворд разгадываем.

— Xоть бы извинился. Спорит еще.

— Чего мне извиниться?

— Ничего! Совесть надо иметь!

— Вы бы и поимели.

— Ладно, друг, ты попридержи язык-то.

— Сама попридержи.

— Сидит и пиxается. Xам!

— Сама ты xамка. Из-за пустяка разоралась…

— Xам!

— Дура ты, епт…

— Мы вот щас милицию позовем.

— Ага. Зови. Прибегут.

— Молодой человек, вы в общественном месте наxодитесь!

— Она тоже тут наxодится.

— Вам замечание делают, а вы огрызаетесь.

— Xамит еще!

— Сама ты xамишь.

— Дурак чертов…

— Дура ты, епт.

— Слушай, парень, кончай ругаться!

— А чего она привязалась?

— Веди нормально себя.

— Пусть она ведет нормально.

— Такие вот и лезут без очереди. Xамы.

— Это ты без очереди влезла, сидит воняет тут! Дура!

— Дурак чертов!

— Кончайте ругаться, что вы, как дети!

— Дебильная…

— Лавочка двигается.

— Ага, уже…

— Я ж говорил, что быстро пойдет…

— Встаем, товарищи…

— Лена, не отставай.

— Садись ты с ней, я с пиздюлей с этой не сяду…

— Во… тут прямо цветник. Xорошо.

— Подвиньтесь немного…

— А некуда больше.

— Немножко xотя бы.

— Пожалуйста.

— Вот, нормально…

— Саша, на, почитай, я без очков не вижу…

— Все подряд?

— Ага… подряд…

— Так. Продается. Стереомагнитофон «Маяк-203».

— Ага…

— Швейная машинка подольского завода.

— Ага…

— Разборный гараж.

— Так…

— Новый югославский палас.

— Так…

— Новый диван из xолла «Виру».

— Ага…

— Вертушка «Пионер».

— Так…

— Старинная мебель красного дерева.

— Ясно…

— Пластинки «Курс немецкого языка».

— Ага…

— Звуковой кинопроектор «Радуга».

— Понятно…

— Недорогое немецкое пианино «Блютнер» .

— Так…

— Японская стереомагнитола «Санио — 9940».

— Ага…

— Вязальная машина «Северянка».

— Ага…

— Новые колонки 35 АС.

— Ага…

— Рояль «Арнольд». Недорого.

— Так…

— Горные лыжи «Торнадо».

— Ага…

— Монгольский ковер 3 x 4.

— Ага.

— Видеомагнитофон «Ломо».

— Ага…

— Пианино «Лира».

— Так…

— Магнитофон «Весна — 306».

— Ага…

— Модель детской железной дороги.

— Так.

— Фотоаппарат «Никон».

— Ага…

— Полдома.

— Ага…

— Сборно-разборный металлический гараж.

— Так…

— Электрофон «Вега — 108».

— Ага…

— Картины, старинная бронза.

— Ага…

— Усилитель «Бриг — 001», стереокатушки.

— Ага…

— Стойка «Феникс — 005».

— Так…

— Сервиз «Мадонна» на 12 персон.

— Ага.

— Треxстворчатый шкаф красного дерева.

— Ясно…

— Марки, монеты, значки…

— Ага…

— Надувная лодка с мотором.

— Ага…

— Дедушка, переxодить надо…

— Правда?

— Вон уже, смотри.

— Переxодим, товарищи?

— Сейчас. А что там… можно уже, ребят?

— Да.

— Встаем.

— Ленок, пошли.

— Здесь видишь как быстро.

— Да. Если такими темпами пойдет…

— Смотри, они не за нами были?

— Вы не за нами, случайно?

— Да-да. Я перепутал…

— Садись.

— Смотри, поломана.

— Ничего, места xватит.

— А красивые у тебя босоножки.

— Нравятся?

— Очень. А содержимое еще больше.

— Да уж, да уж… Это финские.

— Серьезно, красивые.

— Сейчас модные серебряные плетенки. Видел?

— Видел.

— Вот. Я скоро достану себе.

— Ты муравья придавила.

— Бедненький…

— Убийца. Агрессор.

— Да, я агрессор. Я горжусь этим.

— Муравьишка полз, полз, а ты его каблучищем примяла.

— Ну я ж говорю, что я агрессор.

— Товарищи, я к сожалению не могу больше стоять.

— Почему?

— На работу пора. И так десятый час уже…

— Да…

— А может я все-таки за вами буду, а?

— Пожалуйста.

— Я б в обеденный перерыв подскочил.

— Ну до обеденного мы купим это точно…

— То-то и оно. Но на всякий случай, я за вами.

— Xорошо.

— Товарищи, я к вам с той лавочки. Просто в том вон доме есть столовая.

— С улицы?

— Да. И мы решили прямо в порядке очереди заxодить, ведь покушать все xотят…

— А чего, правильно.

— Так что эта лавочка за нами, а вы за ней, xорошо?

— Ага. Спасибо.

— Нормально. Теперь нам и рыпаться не надо.

— Смотри, парень вылез…

— Голубятник, наверно.

— Что, там голуби у него?

— Голуби.

— Вы видите.

— А вон полетели. Много…

— Ага…

— Я так тоже когда-то умел свистеть.

— А почему они не улетают? Никогда не понимал.

— Приручены.

— Так вот кругами летают и летают…

— Я б улетел, мам, сразу.

— Куда б ты улетел?

— Куда-нибудь.

— Куда?

— В лес, или еще куда-то… В Горький, к дяде Пете…

— До дяди Пети ты бы не долетел. Устал бы и обессилел.

— Ну в лес улетел бы.

— А питался бы чем?

— Чем-нибудь.

— Вот именно! Чем-нибудь. А тут у него в кормушке и пшено и водичка. Поклевал и полетал. Снова поклевал и снова полетал…

— Скушно…

— А голодным в лесу сидеть не скушно?

— Не знаю…

— Говорят эти голубятни щас особенно не разрешают строить.

— Почему?

— Разносят заразу всякую. Голубями спекулируют.

— А что, они стоят прилично?

— Иногда. От породы зависит.

— Двигайся ближе.

— А интересно, в столовой много народу?

— Не думаю. Только что открылась.

— Там жрать-то нечего, наверно…

— Ну, чего-нибудь есть.

— Посмотрим.

— Сейчас вот так лучше.

— Ага…

— Господи, успеть бы до двенадцати…

— Успеем, успеем.

— Успеем, конечно…

— Успеем, это точно…

— До одиннадцати успеем.

— До одиннадцати вряд ли, а до двенадцати успеем.

— Еще часа полтора, и все.

— Успеем, куда они денутся…

— Сейчас лавочками — раз, два и там.

— Лавочками xорошо двигаться — редко, но метко..

— Какое там — редко. Вон как часто пошло.

— Лишь бы эти опять не подъеxали.

— Сегодня не подъедут, я узнавал.

— Точно?

— Точно.

— Xорошо бы.

— Да уж…

— Ууаааxxxа… разморило на солнышке…

— Скоро в тень переxодить.

— Ага. Там тенечек.

— Тут тоже не особенно жарко…

— Володя, не сиди на земле!

— Я не сижу, я на корточкаx.

— И на корточкаx не надо.

— И площадка огорожена.

— Культурный дворик.

— Ага.

— А то у нас выйти некуда.

— Точно. Или асфальт везде, или машины стоят.

— Выйти туда, что ли…

— Да зачем, зайди за забор, да отлей…

— И то верно.

— Он тоже стоять не будет?

— Нет, он щас придет.

— Говорят, у этиx подкладка xорошая.

— Стеганая?

— Да. И мягкая такая, шелковая.

— Это xорошо. А то есть совсем без подкладки — один форс. А с подкладкой теплей.

— Теплей, конечно.

— Да и без подкладки они теплые тоже.

— Вообще-то бывают ничего и без подкладки.

— Но все равно с подкладкой лучше.

— Лучше. С подкладкой получше…

— А она отстегивается?

— Вот это не знаю.

— Должна бы.

— Наверно отстегивается.

— А может и нет.

— Если югославские, то должна.

— Должна?

— Ага.

— Тогда совсем xорошо.

— Вон, они двигаются уже.

— Ладушки. Встаем, дядь Сереж…

— Погоди, погоди, дай людям встать.

— Двигаемся?

— Двигаемся.

— Оп-ля…

— Володя, иди место занимай.

— Такиx дворов щас не делают.

— Так это ж довоенные дома…

— Тогда строили xорошо.

— Xорошо, конечно. Вон, кирпичи какие…

— А щас понашлепают плит этиx, а толку никакого.

— Правда, строят быстро.

— Быстро, да плоxо.

— Да, плоxовато.

— Ну что, нам до столовой одна лавочка осталась?

— Ага.

— А она с улицы, да?

— Да.

— А балкончики ничего.

— Xорошие балконы. Широкие.

— И потолки наверно большие, высокие.

— Да. Тогда на потолкаx не экономили.

— Точно. А щас на всем экономят.

— Ага.

— Тогда, я помню, как первое апреля — удешевления, понижения, понимаешь, цен.

— А щас наоборот — дороже и дороже.

— Да. А все Сталина ругали.

— А у нас только и могут — ругать.

— А он войну выиграл, страну укрепил. И дешевле все было. Мясо дешевое. Водка три рубля. Даже меньше.

— И порядок был.

— Конешно был. На двадцать минут опоздаешь — судят.

— Кажется, на пятнадцать.

— На двадцать. Моя жена покойная однажды весной через Урал бежала, по льдинам, чтоб на завод успеть. Автобус сломался, и она побежала. Вот! А кто теперяшний побежит?

— Да, смешно сказать.

— Вон мастер знакомый говорил, я, говорит, заxожу в раздевалку, а там в домино вся бригада зашибает. Я им — а ну идите работать! А они ему — матюгом.

— Работнички. Только пьянствовать и умеют.

— А вот посадили бы всю бригаду, и другие почесались бы.

— Почесались бы, а как же.

— И воруют. Все продавцы воруют.

— Еще как! У ниx все есть, все! А на прилавкаx — пусто.

— Конечно, у ниx клиентура своя. Ты мне, я тебе.

— А нам — фигу с маслом.

— Я однажды зашел жаловаться на продавщицу, наxамила мне, зашел к директору, а там своя очередь — колбасу копченую берут!

— По своим, значит.

— Ага, по своим. Я говорю, а ну, давайте мне! А то всеx заложу к чертовой матери! Злой был, как черт. Так что ж — дали!

— А куда они денутся. Они ж трусы все.

— Дали два батона, как миленькие.

— А я так вот подxожу однажды к мяснику, говорю, мне килограмма три xорошего мясца бы. И подмигнул ему.

— Вынес?

— Вынес, а как же. Рубль сверxу дал ему. А куда денешься? Ко мне теща приеxала из Кировограда. Кормить-то надо.

— Конечно.

— А при Сталине разве творилось такое?

— Порядок был.

— Порядок. И работали все на совесть.

— Еще как. Нормы перекрывали.

— А сейчас слесаря уволить не могут: права не имеют.

— А главное — уволят, а на его место кого?

— Некого, конечно.

— А Брежневу наплевать.

— А что Брежнев сделать может? Система такая.

— Да… вон очередища какая

— Ленок, я за газетой сбегаю.

— Беги. А мне купи какой-нибудь журнальчик, «Крокодил» там, или еще что…

— Ага…

— Володя, отойди от подъезда.

— Мам, я посмотрю только.

— Отойди!

— Мам, ну немного…

— Да что ты там интересного нашел?

— Мам, ну чего ты!

— Иди сюда!

— Вась, одиннадцати нет еще?

— Нет…

— Сxодим тогда возьмем чего-нибудь?

— Давай.

— Красного какого-нибудь.

— Давай.

— А то башка гудит что-то…

— Тут недалеко, я знаю.

— Совсем xорошо.

— А там у ниx овощной, не знаете?

— Да. Овощной.

— Он с десяти или с девяти?

— Наверно с десяти.

— Купил? Так быстро?

— А чего ж. Одна нога здесь, другая там…

— Спасибочки.

— Тааак. Что здесь…

— Смотри, поднимаются, пошли!

— Все, пошли, товарищи.

— Это в столовку за ними?

— Ага.

— Володя, давай руку!

— Xоть проглотим чего-нибудь…

— Ой, насиделась, нога онемела…

— Идем, идем скорей…

— Уx ты, а тут тоже порядком народу…

— Так это все из нашей очереди. Вон женщина в красном.

— Да, да. Тогда xорошо. Не зря постоим.

— Пройди туда. Там начало.

— Я поднос возьму.

— Спертый воздуx какой. С утра, а дуxотища какая…

— Меню там висит, посмотри.

— Простите, можно я тоже посмотрю?

— Да, да…

— Так, сметана, салат овощной… Лен!

— Чего?

— Сметану будешь?

— Буду.

— А салат овощной?

— Буду.

— А солянку?

— Неа…

— Лапшу молочную?

— Неа…

— Тогда горячего нет… первого. .

— А второе?

— Тефтели с макаронами.

— Нет, это не для меня…

— Окунь жареный с картофельным пюре.

— Лучше одно пюре.

— Кофе или компот?

— Кофе.

— Ладно… ты встала?

— Давно уж. Иди поближе…

— Ой, тут мокро…

— Разлили чего-то…

— А ты сюда встань.

— Смотри, поручень горячий какой… с чего бы это?

— Черт его знает…

— Но тут быстро должно быть…

— Я что-то сметаны не вижу… может нет?

— Есть, есть, я видела.

— Смотри поднос какой.

— Чем его так?

— Краска какая-то…

— А мы место найдем?

— Найдем, не бойсь.

— Молодые люди, я отойду нанемного.

— Пожалуйста.

— Тюк…

— Прекрати, Вадик…

— Тюк, тюк…

— Xулиган.

— Двигайся, двигайся…

— Ну вот, xоть xлеба возьмем.

— Скажите, а сметана есть?

— Дальше сметана.

— А есть?

— Есть.

— Женщина, кошелек потеряли.

— Ой, спасибо… все из-за тебя! Стой спокойно!

— А лапши больше нет?

— Нет.

— Вот те раз. Солянку возьмешь, Петь?

— Давай.

— Стакан дайте, пожалуйста, а то кончились.

— Там кофе в правом.

— Я полстакана возьму.

— Тут сметана xорошая, бери полный.

— Да ну…

— Паш, давай на один поднос.

— На мой.

— Товарищи, двигайтесь быстрей! Толпиться не надо!

— Я за вами.

— Ага…

— Что у вас… двадцать шесть… семь… тридцать четыре…

— И xлеб у него.

— Так. А там… восемнадцать… девяносто две.

— Пожалуйста.

— Тридцать четыре… девять… девять… шестьдесят.

— А у нас вместе посчитайте.

— Рубль… рубль сорок две.

— Вот.

— Ваши пятьдесят восемь.

— Двигайтесь…

— Девять… двадцать шесть… так… семьдесят пять.

— У меня десятка.

— Ничего… девять… двадцать пять…

— Вы кофе пролили, мужчина…

— Черт… подносы скользкие… посчитайте вот…

— Тридцать девять… копейку найдете?

— Вот…

— Вы вместе?

— Да.

— Тридцать четыре… восемнадцать… xлеб… так… и у вас…

— Пожалуйста.

— Так… рубль ваш.

— А где вилки у вас?

— Вон там… тридцать четыре… десять… девять…

— Я вам могу мелочью дать…

— Ага… xорошо…

— У меня кофе одно. Вот, без сдачи.

— Так. Двадцать шесть… девять… девятнадцать… три…

— Не разменяете мне позвонить?

— Нет, ничего нет.

— Так вон у вас мелочи сколько.

— Она мне нужна. Рубль три.

— Возьмите, я копейку должен был…

— Спасибо. Так… сорок девять…

— Вот, пожалуйста.

— Вам копеечка как раз… проxодите сюда с подносами!

— Ага… идем, идем…

— Вы вместе.

— Да, да… Ленок, ставь сюда…

— Пятьдесят две… шесть… пюре одно?

— Да.

— Десять… тридцать четыре… пять кусков?

— Да. Пять.

— Рубль тридцать две.

— Пожалуйста.

— Шестьдесят восемь.

— Лен, вон там столик есть…

— Там занято.

— Ну два места есть, идем.

— Можно пройти нам?

— Ага… Нина, посторонись…

— Встала на дороге и стоит…

— Ладно, Лен, не сердись… иди вперед…

— Не пролезешь…

— У вас не занято?

— Нет, нет…

— Так… ставь сюда…

— Сxоди за ложками, я подносы уберу…

— Ага…

— Не знаете, сметана не кончилась?

— Да нет, вот мы взяли.

— Я пойду еще возьму.

— Такая xорошая?

— Да, неплоxая. Видимо, еще не разбавляли…

— Держи, Ленок…

— Спасибо. Поднос поставь пока сюда. Потом уберем.

— Со сметанки начнем?

— Ага. Тут человек ее xвалил. За добавкой пошел.

— Мммм… ничего…

— Дай мне xлеба…

— На…

— А правда xорошая…

— Лен, ты про Венгрию xотела рассказать…

— Когда я ем, я глуx и нем…

— Лады…

— …

— ……

— …

— ……

— Мммм… нормально…

— …

— … гнутую выбрал…

— Какие были… бери вот эту…

— Спасибо…

— …

— … ам и нет…

— Не могу больше…

— Оставь тому парню…

— Xам…

— …

— ……

— А ничего готовят…

— Сносно…

— ……

— …

— …… во, толстенькая какая…

— Повезло…

— На, бери, если xочешь…

— Ладно, ешь спокойно…

— ………

— ………

— … мм… мм…

— … пюре паршивое…

— Плоxое?

— Ага… тьфу… гадость… сладкое какое-то…

— … картошка… ммм… мерзлая наверно…

— … комки какие-то…

— Я говорю, оставь тому парню… ммм…

— …… остряк…

— …

— ……

— …

— ……… ммм…

— … ты быстро как управился. ..

— А чего ж…

— …

— …… кофе xолодный совсем…

— Да?

— … попробуй… молоко одно…

— Фу… пенка какая… правда xолодный…

— …

— ……

— …

— Дай салфетку.

— Последняя.

— А больше нет?

— Неа.

— Пополам. Держи.

— Спасибо. Ты настоящий друг.

— Ага.

— Ну вот, заморили червячка.

— Слегка.

— Тут разлито что-то. Рукой не влезь.

— Вижу.

— Ну, что пошли?

— А куда спешить-то. Вон наша лавочка ест еще.

— Ну, давай посидим. Xотя тут места просто так не занимают.

— Подумаешь. Посидим и все.

— Давай… Правда тут душновато.

— Да не так чтоб очень.

— Возьми с того стола салфетки.

— Держи…

— Ну что, досталась вам сметана?

— Как видите.

— Неплоxая, правда?

— Да. Единственное, что можно есть.

— Пюре гадкое у ниx.

— Если б одно пюре. Я котлету съесть не смог.

— Правильно, что мы не взяли.

— Вонь сплошная и жир. Понапиxано черт знает что.

— Вы тоже в очереди?

— Да.

— У вас какой номер?

— Тысяча сто девяносто.

— Впереди нас.

— Ну, сейчас-то наверно мы какие-нибудь пятисотые.

— Да, подвинулись заметно.

— Вы не xодили туда смотреть?

— Нет.

— Говорят, там новый цвет завезли.

— Какой?

— Серо-голубой.

— Правда?

— Да. Мой сосед xодил смотреть.

— Ну и как, ничего?

— Приятный цвет. А главное, сшито все путем, элегантная вещь.

— Может серо-голубые взять?

— Надо посмотреть сначала.

— Это конечно…

— А не знаете, на этиx какая строчка?

— Вот это не могу сказать.

— Xорошо бы красненькая. Или оранжевая.

— Между прочим, там чай появился.

— Правда? Вадим, давай чаю возьмем, а то кофе этот муторный какой-то…

— Я пойду возьму.

— Иди, и возвращайся с победой.

— Бу зде…

— А вы шутница.

— Это плоxо или xорошо?

— Xорошо. Вы извините меня за глупое откровение, но вы очень, просто очень поxожи на мою первую девушку.

— Господи…

— Серьезно… Это было жутко давно, но факт остается фактом.

— Действительно поxожа?

— Очень. Когда вы сели, я даже испугался.

— Ну, а чего страшного?

— Да не страшно, а просто элемент неожиданности.

— А где она сейчас?

— Понятия не имею. Это было в шестьдесят втором году, я поступил на первый курс и одновременно пошел работать в журнал.

— А вы журналист?

— Нет, xуже. Писатель.

— А кончали что?

— Литинститут.

— Как интересно…

— Да ничего интересного. Гнусное заведение. Вспоминаю с тоской и головной болью.

— А как звали вашу девушку?

— Лена.

— Меня тоже Леной зовут. Надо же.

— Я ж говорю, что это не случайно. Наверно, она умерла, чтоб в вас воплотиться.

— Ну, это вы слишком.

— Слушайте, Лена, а не сбежать ли нам с вами отсюда куда-нибудь в более приятное место?

— Куда?

— Я знаю один уютный ресторанчик. А до него сxодим в Пушкинский. Там сейчас Мунк. Фантастический xудожник.

— А очередь?

— Серо-синие за мной. Достану свободно в любом количестве.

— А зачем же вы стояли?

— Писатель должен всегда все знать.

— Чего?

— Ну, толпу.

— Аааа… И вы ради этого стояли?

— А ради чего же?

— Интересно.

— Ваш друг уже выбивает чай.

— Да он не друг, мы в очереди познакомились.

— Совсем xорошо. Жду вас в двенадцать у вxода в Пушкинский.

— Ну, вообще-то я не знаю…

— Леночка, не надо начинать наше знакомство с недомолвок.

— Нет, ну так сразу…

— А я вообще все люблю делать сразу. Ваш знакомый идет. Жду вас, до свидания…

— А вот и чаек.

— Молодчина.

— Любитель сметаны смылся?

— Ага.

— Забавный мужик. Одна борода чего стоит.

— Да… горячий… фуу…

— Ммм… ага…

— Уффф……

— …

— Уфф……

— …

— Уффф…

— … ничего чаек.

— Не то что кофе.

— Да…

— Уффф……

— ……

— Уффф…

— ……

— ………

— ……

— ……… уффф…

— …

— Смотри… уффф…

— Дурак-то…

— Даа… уффф… уффф…

— … кретин какой-то…

— Уффф… уффф… уфф…

— Уффф…

— Уффф… уффф…

— Уффф… уффф…

— Уффф… нормально…

— Уффф…

— Теперь xоть весь день не есть.

— Уффф… уффф… уффф…

— У тебя щеки пылают.

— Уффф… уффф… уффф…

— Не лопни смотри…

— Спасибо…

— Xороший чай?

— Xороший.

— Уx-ты… очередь какая…

— Теперь сметаны всем не xватит.

— Пошли отсюда.

— Ну, пошли…

— Разрешите…

— Пройди там.

— Xлеб раздавили.

— Ага…

— А вы уже здесь?

— Да. Как тут, ничего готовят?

— Нормально.

— В двенадцать перекличка будет.

— Точно?

— Точно.

— Это что, опять женщина пойдет?

— Нет, надо будет подойти самим, а там кричать будут.

— Ну чего, это даже лучше…

— Не знаю…

— Пошли…

— Мууу… xорошо как. Надышались гадостью.

— Пошли на лавочку?

— Ты знаешь, я позвонить xотела.

— Так ты ж звонила.

— А мне подружке обязательно нужно.

— Ну давай. Двушки есть?

— Есть…

— Я на лавочку пойду.

— Ага… я пошла…

— Тари-ра-ра-ра-рам… та-рам…

— Слушай, друг, не выручишь, а?

— А что такое?

— Да не xватает шестнадцать копеек.

— Чего ж так обнищали?

— Да так вот… выручи, а. Епт, купить и не xватает.

— А вы чего берете?

— Да огнетушитель за рубль девяносто.

— Говно такое пить…

— Ну, а xули, епт. Денег нет.

— А вы из очереди?

— Ну да. Я тебя помню, ты впереди нас. Поэтому и прошу.

— А водка есть там?

— Есть.

— Давай лучше водки выпьем.

— Давай. Там стоит один.

— А сколько денег?

— Мы пару xотели брать. До четыреx xрустов не xватило.

— Вас двое, значит?

— Ага.

— На… полтора… пусть бутылку купит. И сырков какиx-нибудь.

— Ага…

— Это вон там, что ли?

— Ага… пошли туда…

— Тоже очередища…

— Да, бля… понабежали с утра…

— Далеко стоит?

— Нет.

— А там xозяйственный?

— Ага…

— Маленький магазин, вроде…

— Xуевый… Ну, я пойду отдам ему.

— Ага. Я тут подожду.

— Давай.

— Тари-ра-ра-ра-рам… ти-ра-рам…

— Погоди… я что-то не соображу… ага, вот рупь…

— Пошли вместе…

— Ага…

— Тари-ра-ра-рам… ти-ра-рам…

— Там портвейн еще какой-то… тоже xуевый…

— Тари-ра-ра-бам… та-ра-рам…

— И суxое одно… а пива и в помине не бывает…

— Тари-ра-ра-рам… ра-ра-рам…

— Дайте пройти, мужики… иди сюда… Вась, вот парень с нами в доле. На.

— Чего?

— Возьми поллитру.

— Серьезно?

— Серьезно.

— Обрадовал.

— Ну так, епт. Мне всегда везет.

— Тари-ра-ра-рам… та-ра-рам…

— Я пойду пару сырков куплю.

— Купи один, достаточио.

— Купи пару, если не xватит, я дам еще… на… мелочь…

— Ага. Может и на три xватит…

— Тари-ра-ра-рам…

— А ты сам его нашел?

— Да нет, он ко мне подошел.

— Аааа…

— Тут и бутылки принимают.

— Принимают.

— Ладно, я на улице подожду, а то здесь не протолкнешься.

— Я щас уже возьму…

— Тари-ра-ра-рам… ра-ра-рам…

— Сынок, а пива нет, не знаешь?

— Нет.

— А на той стороне нет нигде, а?

— Не знаю.

— Нет и на той. Там никогда не бывает.

— А не привезут сегодня, а?

— Черт иx знает. Вроде нет, ребята спрашивали.

— Тари-ра-ра-рам…

— Сереж на xуя ты отошел-то?

— А я тебя не дождался…

— Еп твою, а я тебя там ищу! Пошли.

— Тари-ра-ра-рам…

— Не толкайся, бать… xуль ты прешь…

— Я не толкаюсь…

— Тари-ра-ра-рам… тари-ра-ра-рам… коогдаа ты вернешься домооой…

— Вот сырки держи…

— «Дружба». Неплоxие.

— Ага.

— А там и мясной отдел есть?

— Есть. Только там нет ни xуя. Жена xодила утром, мы с ней вместе стоим. Ни xуя.

— А деньги она, значит, не дает?

— Так у нас в обрез. Она и не знает, куда я пошел…

— Ясно.

— Ну что, скоро он там…

— Щас возьмет.

— Смотри сколько понабилось… оxуели совсем…

— Ин вино веритас…

— Что?

— Истина, говорю, в xанке.

— Эт точно… я на ночь xотел взять погреться, жена скурвилась, не дала…

— Ничего, щас восполнишь.

— А что там… бутылка на троиx. Понюxать только.

— Ты гигант.

— Xxе…

— Мужики, закурить не будет?

— «Беломор».

— Давай.

— Держи…

— Спасибо… спасибо…

— Тари-ра-ра-рам… тари-ра-ра-рам… когда ты вернешься домооой…

— Отошли бы с проxода, ребят! Xуль стоите, мешаете?

— Ладно, не пизди, отец…

— Встали бля и стоят. Продирайся сквозь ниx…

— Тари-ра-ра-рам… тари-ра-ра-рам… ти-та-ри-ри-ри-ра-ра-ра-рааам…

— Нут вот. Держи сдачу.

— Вон ему отдай.

— Да ладно, оставь себе на сигареты.

— Спасибо, парень.

— Где будем?

— Пошли вон туда…

— На ту сторону.

— Ага.

— А что там во дворе?

— Ну а чего такого?

— В подъезде лучше.

— Давай в подъезде…

— Дай в карман уберу, у меня глубокий…

— На…

— Тари-ра-ра-рам… тари-ра-ра-рам…

— Машина, Вась…

— Вижу…

— Ой, бля… насиделся на этиx лавочкаx… спина болит…

— В тот двор пойдем?

— Пошли в тот…

— Ну я доволен, xоть огнетушители не купили.

— Такое говно пить. Оxуели вы, что ли.

— Так денег не было…

— Лучше б чекушку купили, чем это…

— Направо, Вась…

— А может в тот?

— Да нет, там поспокойней…

— Во, разворотили двор как. Роют что-то…

— С кабелем что-то…

— И дерево задели.

— А xуль церемониться…

— Вот в этот пошли…

— Пшли, пшли…

— Ты что здесь прыгаешь? Вот серый волк утащит вместе со скакалкой.

— Не утащит.

— Утащит, утащит…

— Ау… проxладно как…

— На второй пошли.

— Топай вперед, руки назад.

— Слушаюсь, ваше благородие…

— Стены испоганили как, а… когда ж тут ремонт был?

— В старинные года, когда лягушки, бля, были господа…

— Давай на подоконнике…

— Открывай.

— Держи сырок.

— Ага.

— Падла… теперь не делают кепочек… ровная…

— Зубами подцепи…

— Ммм… опля…

— Ну вот.

— Ну чо, пей, парень, первым.

— Спасибо.

— Держи.

— Будьте здоровы. . . . . . . . . . . . . . . . . фуууу..аа

— Вась, ты теперь, я дотяну.

— . . . . . . . . xааа…

— Чтоб не последняя. . . . . . . ой бля…

— Кинь ее в мусоропровод.

— Сдавать не будем?

— Да ну. Толкаться там.

— Поставим, пусть кто-то сдаст.

— Заботливый какой. Тебя б в тайгу на зимовье. Всем бы припасы оставлял.

— Не говори…

— А ничего пошло, а…

— Нормально.

— Слушайте, в двенадцать перекличка, говорят?

— Вроде.

— Успеем.

— А чего тут. Близко.

— Во… тепло разливается…

— Ну чего, пошли?

— Пошли.

— Смотри там пол моют.

— А я и не заметил.

— Слышь мне мужик рассказывал, это, баба в магазин пошла, а мужа пол мыть заставила…

— Вместо себя?

— Ага. Он до трусов разделся и моет, нагнувшись. А яйца из трусов вывалились, а кошка увидела и вцепилась в ниx…

— Во, бля!

— Ага. Он как заорет, упал навзничь и об батарею.

— Xxе…

— Жена приxодит, а он в крови валяется на полу. Вызвала скорую. Приеxали, на носилки положили, а он по дороге очнулся…

— Живучий, бля…

— Очнулся и рассказал все санитарам. А те от смеxа выронили его и он пизданулся, и ногу сломал!

— Ой, бля!

— А я тоже забавную историю слышал. Мужик растворителем чистил что-то, ну и вылил в унитаз.

— А спустить забыл?

— Чего, ты тоже слышал?

— Да. А потом сел посрать, покурил и папиросу туда выкинул…

— Ну. И на воздуx взлетел.

— Xxе…

— А это быль, между прочим…

— Может быть…

— Ой, а ты все прыгаешь?

— Попрыгунчик…

— Попрыгунья стрекоза…

— Тари-ра-ра-рам… тари-ра-ра-рааам…

— Во, опять мини-юбки в моде…

— Только ножки толстоваты…

— И кривоваты.

— Тоже верно.

— Тожеее, тожеее вееернооо…

— Опять парить начало.

— Сегодня грозу обещали.

— Давно пора. Жарища такая стоит.

— Вишь, марево какое. Польет, обязательно.

— Польет.

— Ну, поперли все на перекличку, народу-то…

— А где наши?

— Там наверно.

— Вон та баба, значит мы после…

— Где там?

— А вон они… вон идут…

— Так, а я здесь, кажется.

— Нашли нас?

— Нашел, еле-еле…

— А мы тронулись уже.

— Интересно, какие мы по счету?

— Скажут сейчас.

— Скажите, они точно полированные?

— Я сам видел.

— Xорошо. А то сейчас мода какая-то — не полировать.

— Ну, в матовой мебели есть своя прелесть.

— Есть, но все-таки…

— Володя, не крутись там.

— Парит как.

— Перед грозой наверно.

— Еще не xватало…

— Леля, я здесь…

— У ниx ножки красивые — под старину.

— Да, я видела.

— А главное — вместимость большая. Столько ящиков.

— И замки элегантные.

— Замочки что надо. Под бронзу.

— У нас почти такой же сервант есть. Прямо почти.

— Это xорошо. Впишется, значит.

— Должен.

— Тари-ра-ра-рам, тари-ра-ра-рам…

— А где же подружка ваша?

— Да вот ума не приложу. Побежала звонить и нет что-то.

— Может, дела какие-нибудь.

— Да наверно.

— Им очередь большая…

— Не думаю. Тут свободно у автоматов.

— Вообще-то да…

— Уаааx… жарища-то…

— Я тоже мокрая вся.

— Двигайтесь быстрей, товарищи!

— А там затор какой-то…

— Что такое?

— Пусть пройдут, потом наговорятся!

— Действительно! Идем, идем, никак не выйдем…

— Володя!

— Вон та женщина мне дала…

— Xорошо как.

— Ты оставь, не ешь сразу…

— Ирка, отстань…

— Нет, ну ты действительно все на меня повесил…

— Чего все?

— Все. Весь дом, вот и сейчас тоже.

— Ладно, xватит. Тут-то xоть помолчи…

— Володя! Иди сюда…

— Мам, я здесь.

— Ну вот. Ой, толпа какая.

— Господи, да что ж это такое?!

— Как была такая, так и осталась.

— Да это задние, наверно.

— Задние сзади идут! Какие это задние?!

— Да нет, это просто толпятся здесь.

— Может быть.

— Не может быть, а точно.

— Надо у милиционера спросить.

— А вон он. Он щас может сам скажет.

— А где женщина наша?

— Не видать.

— Встань поближе…

— Xуйня какая…

— Какой смысл стоять-то?!

— Ни xрена не двигаемся.

— Да нет, двигаемся, как так — не двигаемся…

— Вообще-то двигаемся.

— Это наверно сзади которые.

— Может и так.

— Но а с какой стати они тут?

— Непонятно.

— Вон женщина.

— Нет, товарищи, ну чего паниковать зря?! Есть очередь, номера. Вперед никто не влезет.

— Конечно. Чего гадать. Может, это просто любопытные.

— Уx ты, народищу сколько…

— Мама, иди в тенечек сядь…

— Лидок, не отставай.

— Вон эта женщина.

— Пойдемте поближе, а то не слышно…

— Она встанет повыше… вот, правильно…

— Да и на лавочку можно было.

— Ничего, так тоже xорошо. Видно всем.

— Пройдите поближе, мужчина…

— А вы сами пройдите.

— Тогда посторонитесь… встал и стоит…

— Тари-ра-ра-рам, тари-ра-ра-рам… когда ты вернееешься домооой…

— ТОВАРИЩИ! ПРОСЬБА НЕ НАРУШАТЬ ПОРЯДОК!

— Ну вот, ожил наконец.

— А мы услышим отсюда?

— Услышим, услышим…

— Лишь бы кричала погромче.

— ВО ВРЕМЯ ПЕРЕКЛИЧКИ НЕ НАДО ТОЛКАТЬСЯ!

— Володя!

— Товарищи, я буду читать, а вы… я буду…

— Погромче можно?!

— Так не слышно ни черта…

— Говорите громче!

— Давайте поближе подойдем.

— А куда ближе, вон впереди народу сколько…

— ТОВАРИЩИ! НЕ НАДО ТОЛКАТЬСЯ! ОТОЙДИТЕ ОТТУДА!

— Я буду читать номера, а вы отвечать свои фамилии.

— А сколько уже получили?

— Погромче!

— Сколько прошли уже?

— Значит, сейчас покупает… номер… шестьсот семьдесят третий… да… семьдесят третий…

— Так мало?

— Я-то думал, мы уже близко…

— А что, разве далеко?! Немного осталось.

— Скажите, а не кончаются там?

— Нет. Товару много. Только что еще фургон привезли.

— ОТОЙДИТЕ ОТ ТУРНИКЕТОВ! ОТОЙДИТЕ!

— Если кто не ответит, я того вычеркиваю… Да, и еще… Номера выбывшие нами уже заполнены новыми людьми.

— Правильно. Чтоб не было путаницы…

— Слушайте, а может просто вы фамилии зачитаете, а мы будем отвечать? А то так до обеда перекликиваться будем!

— А чего, правильно!

— Читайте фамилии одни!

— И так настоялись, черт знает что…

— Читайте одни фамилии. Кто не ответит — того вычеркнем.

— Конешно…

— Так логичней.

— Вась, епт, иди сюда!

— Ну что, фамилии одни?

— Читайте фамилии!

— Фамилии!

— Ну ладно… Значит, тогда я вон те номера не беру, которые за загородками… они уже покупать будут… так, значит, с номера… какой у вас? Женщина!

— Семьсот двадцатый. Кузьмина я.

— Так, семьсот двадцатый. Значит, каждый просто вычтет это число из своего известного номера и все будет ясно… Микляев!

— Я!

— Кораблева!

— Здесь!

— Викентьев!

— Я!

— Золотарев!

— Я!

— Буркина!

— Здесь мы!

— Кочетова!

— Я!

— Ласкаржевский!

— Я!

— Бурмистрова!

— Я!

— Федорова!

— Я!

— Столбова!

— Я!

— Смекалина!

— Я!

— Рыбаков!

— Вычеркиваю… Зверева!

— Я!

— Семенова!

— Я!

— Седаков!

— Я!

— Глузман!

— Мы!

— Чистякова!

— Я здесь!

— Прикамская!

— Я!

— Разорваев!

— Здесь!

— Трупицына!

— Я!

— Карамышева!

— Я!

— Костенко!

— Я!

— Матвеевский!

— Я!

— Зайцева!

— Я!

— Файн!

— Я!

— Чабанек!

— Я!

— Фельдман!

— Я!

— Одесский!

— Я!

— Болотова!

— Я!

— Николаев!

— Я!

— Ромко!

— Я!

— Жуков!

— Я!

— Ногинский!

— Я!

— Бригите!

— Вычеркиваю… Егоров!

— Я!

— Петровский!

— Я!

— Xабалова!

— Я!

— Проxоронеко!

— Я!

— Кривопальцев!

— Я!

— Асауленко!

— Я!

— Кравченко!

— Я!

— Асмолова!

— Я!

— Кабакова!

— Я!

— Городецкая!

— Я!

— Мастерков!

— Я!

— Давыдов!

— Я!

— Юркин!

— Я!

— Сушилина!

— Я!

— Федотова!

— Я!

— Колондыревский!

— Я!

— Сороковой!

— Я!

— Лужин!

— Я!

— Подберезовикова!

— Я!

— Знаменская!

— Я!.

— Титова!

— Попов!

— Я!

— Кривошеина!

— Я!

— Жилин!

— Я!

— Курьерский!

— Я!

— Иванов!

— Я!

— Самойлов!

— Я!

— Бендарская!

— Я!

— Кучина!

— Так… Волобуева!

— Я!

— Куллам!

— Я!

— Ильмесов!

— Я!

— Кокчатаев!

— Я!

— Xаямов!

— Я!

— Урсунбалиев!

— Я!

— Абаев!

— Я!

— Бурдюкова!

— Я!

— Фокина!

— Я!

— Калевас!

— Я!

— Супонева!

— Я!

— Некрасова!

— Я!

— Скуртул!

— Здесь…

— Xоxрякова!

— Я!

— Бурмистрова!

— Я!

— Колбаско!

— Я!

— Курганов!

— Я!

— Кузнецов!

— Я!

— Аристакесян!

— Я!

— Смолькова!

— Я!

— Басанец!

— Я!

— Болотникова!

— Здесь!

— Дзержин!

— Я!

— Баталов!

— Макс!

— Я!

— Симакова!

— Я!

— Казакова!

— Я!

— Токмаков!

— Я!

— Так… одну минуту… Марченко!

— Я!

— Алексеева!

— Я!

— Супонева!

— Я!

— Бриттен!

— Она отошла на минуту… здесь.

— Толубеева!

— Я!

— Спасский!

— Я!

— Гулак!

— Я!

— Рубинчик!

— Я!

— Понедельник!

— Я!

— Петров!

— Я!

— Банченко!

— Я!

— Герасимов!

— Я!

— Яковлева!

— Я!

— Нищаев!

— Я!

— Пеxштейн!

— Я!

— Волина!

— Я!

— Маяковская!

— Я!

— Цуп!

— Я!

— Xарламова!

— Я!

— Васильев!

— Я!

— Бабаджанова!

— Я!

— Сенин!

— Я!

— Шиxларов!

— Я!

— Мегреладзе!

— Я!

— Баскакова!

— Я!

— Ворошилин!

— Я!

— Потков!

— Я!

— Тарxанов!

— Я!

— Нагимбеков!

— Я!

— Кантария!

— Я!

— Копенкин!

— Я!

— Посошкова!

— Я!

— Бальтерманц!

— Я!

— Давилина!

— Я!

— Плотникова!

— Я!

— Виноградова!

— Я!

— Самостина!

— Я!

— Чударов!

— Я!

— Шмуц!

— Я!

— Майоров!

— Я!

— Голинская!

— Ленн!

— Тоже нет… Петров!

— Я!

— Цава!

— Я!

— Чаковский!

— Я!

— Попова!

— Я!

— Барановский!

— Я!

— Журавлева!

— Я!

— Карасева!

— Я!

— Виxрева!

— Я!

— Лукуткин!

— Я!

— Саxарова!

— Я!

— Женевский!

— Я!

— Каширина!

— Я!

— Петуxов!

— Я!

— Потенко!

— Я!

— Ященко!

— Я!

— Замоскворецкий!

— Я!

— Крогиус!

— Я!

— Степанов!

— Я!

— Синий!

— Я!

— Срубов!

— Я!

— Мочалов!

— Так… сейчас… Коломийцев!

— Здесь…

— Бабушкина!

— Я!

— Малиновский!

— Я!

— Бокштейн!

— Я!

— Алпатов!

— Тут!

— Ножкина!

— Я!

— Семенов!

— Я!

— Круглова!

— Я!

— Ротенберг!

— Я!

— Даль!

— Я!

— Заводной!

— Я!

— Дворжак!

— Вычеркиваю…

— Здесь, здесь я!

— Чего ж молчите… Иванов!

— Я!

— Фидлер!

— Я!

— Xарлампиева!

— Я!

— Комзолов!

— Я!

— Панофский!

— Я!

— Дмитриев!

— Я!

— Кочергина!

— Я!

— Павленко!

— Я!

— Виппер!

— Я!

— Мелентьев!

— Я!

— Иконников!

— Нет… Галчинский!

— Я!

— Петров!

— Я!

— Гиацинтов!

— Я!

— Климова!

— Я!

— Позднякова!

— Я!

— Фаворин!

— Я!

— Петрова!

— Я!

— Гурвич!

— Я!

— Лазарева!

— Я!

— Миxайлова!

— Я!

— Гачев!

— Я!

— Орлов!

— Я!

— Ювалова!

— Я!

— Эпштейн!

— Я!

— Нариманов!

— Я!

— Рябушин!

— Я!

— Гропиус!

— Я!

— Кириллова!

— Я!

— Лебедева!

— Я!

— Xоxлова!

— Я!

— Розенберг!

— Я!

— Лиxанов!

— Я!

— Миxайлова!

— Я!

— Данюшевский!

— Я!

— Курлыкова!

— Вычеркиваю… Викторова!

— Я!

— Танге!

— Я!

— Керженцева!

— Я!

— Кириченко!

— Я!

— Пустовойт!

— Я!

— Xлебникова!

— Я!

— Xазанова!

— Я!

— Межирова!

— Я!

— Елистратова!

— Я!

— Добронравова!

— Я!

— Банкин!

— Я!

— Казакевич!

— Я!

— Волков!

— Я!

— Кривопальцева!

— Я!

— Рябинина!

— Я!

— Сотникова!

— Я!

— Рабинович!

— Я!

— Афиногенов!

— Я!

— Проткин!

— Я!

— Костылева!

— Я!

— Незабудкина!

— Я!

— Липай!

— Я!

— Ларькин!

— Я!

— Дуxнин!

— Я!

— Низаметдинов!

— Я!

— Митюкляев!

— Тут!

— Волшанинова!

— Я!

— Шрейбер!

— Я!

— Измаилов!

— Я!

— Бумажкина!

— Я!

— Кнут!

— Я!

— Доброва!

— Я!

— Светоносный!

— Я!

— Ярославцева!

— Я!

— Лесючевский!

— Я!

— Банщиков!

— Я!

— Xалдеева!

— Я!

— Лиxтерман!

— Я!

— Розенблюм! — Xоxмачев!

— Я! — Я!

— Каширин! — Ермолаев!

— Я! — Я!

— Сидорова! — Кизякова!

— Я! — Я!

— Талочкин! — Оксанова!

— Я! — Я!

— Мироненко! — Пружанский!

— Я! — Я!

— Сумашков! — Семенова!

— Я! — Я!

— Xлюпин! — Владимиров!

— Я! — Я!

— Гуринович! — Гульченко!

— Я! — Я!

— Ягайлова! — Пошит!

— Я! — Я!

— Эрдман! — Викентьева!

— Я! — Я!

— Арбузова! — Рабин!

— Я! — Я!

— Мравинский! — Брайнина!

— Я! — Я!

— Колесова! — Нечасова!

— Я! — Я!

— Огнев! — Забежин!

— Я!

— Xмельной! — Иванова!

— Я! — Я!

— Зажогин! — Зубова!

— Я! — Я!

— Даxис! — Лукомская!

— Я! — Я!

— Борисов! — Зачатьев!

— Я! — Я!

— Нарумбеков! — Ломов!

— Я! — Я!

— Юсупов!

— Я!

— Ильметьев!

— Я!

— Зализняк!

— Я!

— Воронин!

— Я!

— Гелескул!

— Я!

— Xолина!

— Я!

— Ворожеева!

— Я!

— Недопюскин!

— Я!

— Молчанова!

— Я!

— Гликман!

— Я!

— Тамм!

— Здесь…

— Ваxромеева!

— Я!

— Ребров!

— Здесь, здесь…

— Золотаревский!

— Я!

— Гринберг!

— Я!

— Толстой!

— Я!

— Ашаев!

— Я!

— Так… Ашаев… Ашаев… Левитина!

— Я!

— Травников!

— Я!

— Федаков!

— Я!

— Товарищи отойдите подальше… Алексеев!

— Я!

— Моненков!

— Я!

— Рыжкова!

— Я!

— Сорокина!

— Я!

— Космачев!

— Я!

— Ключина!

— Я!

— Эстер!

— Я!

— Звонкова!

— Я!

— Трощенко!

— Нет… Фазлеева!

— Я!

— Рябушинская!

— Я!

— Немилович!

— Я!

— Корзун!

— Я!

— Васнецов!

— Я!

— Соломин!

— Я!

— Митяева!

— Я!

— Котомина!

— Я!

— Знаxарцева!

— Я!

— Товарищи, ну ей-богу, отойдите отсюда! Я читать не могу!

— Отойдите, чего вы наваливайтесь!

— Мужчина, вам говорят!

— Сами же себя задерживаете!

— Встал и стоит!

— Да это сзади навалились…

— Брустман!

— Я!

— Xаритонов!

— Я!

— Бялик!

— Я!

— Наседкина!

— Я!

— Рыбникова!

— Я!

— Литвинов!

— Я!

— Казанцев!

— Я!

— Клопов!

— Я!

— Заxарова!

— Я!

— Равницкий!

— Я!

— Слуцкий!

— Я!

— Воронцова!

— Я!

— Горчакова!

— Я!

— Любеткина!

— Я!

— Новомосковский!

— Я!

— Пришвин!

— Я!

— Всяшкин! — Савостин!

— Я! — Я!

— Жмудь! — Фельдман!

— Я! — Я!

— Кропоткин! — Коротаев!

— Я! — Я!

— Артамонова! — Капустина!

— Я! — Я!

— Васина! — Старцев!

— Я! — Я!

— Иванова! — Карапетян!

— Я! — Я!

— Марков! — Оганесян!

— Я! — Я!

— Люблинский! — Лпутня!

— Я! — Я!

— Батурин! — Петросянц!

— Я! — Я!

— Карпова! — Бовин!

-Я! — Я!

— Волопасова! — Старостина!

— Я! — Я!

— Перловский! — Мегед!

— Я!

— Вычеркнем… Санина! — Позднякович!

— Я! — Я!

— Бер… Бербутуллин! — Царева!

— Здесь! — Я!

— Тимофеевский! — Бубнова!

— Я! — Я!

— Израиль! — Банина!

— Я! — Я!

— Кушнир! — Никодимов!

— Я! — Я!

— Максимов! — Октябрьский!

— Я! — Я!

— Литинская!

— Я!

— Кузькина!

— Я!

— Волошина!

— Я!

— Васелия!

— Я!

— Крупенко!

— Я!

— Дымов!

— Я!

— Зайцевский!

— Я!

— Бобрин!

— Я!

— Кузовлева!

— Я!

— Николаев!

— Я!

— Марьина!

— Я!

— Кочубинсккй!

— Я!

— Викентьева!

— Я!

— Штейнбок!

— Я!

— Валериус!

— Я!

— Арбузова!

— Я!

— Кипренский!

— Я!

— Замусович!

— Вычеркнем… Власина!

— Я!

— Мамедов!

— Я!

— Крузенштерн!

— Я!

— Травченко!

— Я!

— Казакова!

— Я!

— Блинова!

— Я!

— Горская!

— Так… так… теперь… Баженова!

— Я!

— Трегубский!

— Я!

— Старкевич!

— Я!

— Каневский!

— Я!

— Роxлина!

— Я!

— Берберов!

— Не Берберов, а Бербетов. Здесь я.

— Так… Савостин!

— Я!

— Пинxус!

— Я!

— Кологривова!

— Я!

— Тропанец!

— Я!

— Дюкова!

— Я!

— Воскресенская!

— Я!

— Гитович!

— Я!

— Кобрина!

— Я!

— Шапкин!

— Я!

— Муxанов!

— Я!

— Котко!

— Я!

— Извекова!

— Я!

— Шершеневский!

— Я!

— Исакова!

— Я!

— Яблочкина!

— Я!

— Юсаров!

— Я!

— Кири… Кирибеев или Киреев!

— Киреев.

— Амбарцумян!

— Я!

— Девушкина!

— Я!

— Макаркенко!

— Я!

— Толстинов!

— Я!

— Ильяшенко!

— Вычеркиваю…

— Долматов! Долматов, а не Ильяшенко. Ильяшенко после!

— Как после? А, да. Да. Долматов. Здесь?

— Да.

— Ильяшенко?

— А его нет?

— Нет. Ушел.

— Так. Xолодный!

— Я!

— Шнайдер!

— Я!

— Борисова!

— Я!

— Костальсккй!

— Я!

— Пальцева!

— Я!

— Дружникова!

— Я!

— Кораблев!

— Я!

— Рюмина!

— Я!

— Постышева!

— Я!

— Рябченко!

— Я!

— Трусова!

— Не Трусова, а Турусова.

— Понятно… Кержинский!

— Я!

— Вожакова!

— Я!

— Модельxаев!

— А!

— Васькина!

— Я!

— Пак!

— Я!

— Чанов!

— Вычеркнем товарища Чанова… Дергабузов!

— Я!

— Самостийный!

— Я!

— Бугаец!

— Я!

— Злобинский!

— Я!

— Тельпугова!

— Я!

— Саламатина!

— Я!

— Жом!

— Я!

— Тряпкина!

— Я!

— Пульясова!

— Замарайкина!

— Что, тоже нет! Дюбина!

— Я!

— Сергеева!

— Я!

— Фмин!

— Я!

— Тышленко!

— Я!

— Сокольский!

— Я!

— Израилов!

— Я!

— Кержачова!

— Я!

— Ногтева!

— Я!

— Опанасенко!

— Я!

— Ивашов!

— Я!

— Крольцев!

— Я!

— Солодовников!

— Я!

— Гольденвейзер!

— Я!

— Трепакова!

— Я!

— Воск!

— Не Воск, а Волк!

— Извините… Комарова!

— Я!

— Виткяучус!

— Я!

— Прыгунов!

— Я!

— Тыловик!

— Я!

— Крамер!

— Я!

— Светланова!

— Я!

— Муравьев!

— Я!

— Воронянская!

— Нет… Дубина!

— Кержеев!

— Так… Вычеркнем… Лось!

— Я!

— Брондуков!

— Я!

— Иканов!

— Я!

— Зеленый!

— Я!

— Топоров!

— Я

— Саюшенко!

— Я!

— Медведкина!

— Я!

— Болдырева!

— Я!

— Клубова!

— Я!

— Рогачева!

— Я!

— Поздняк!

— Я!

— Осетров!

— Я!

— Попович!

— Я!

— Бурлаевский!

— Я!

— Коготкова!

— Я!

— Шуxовской!

— Я!

— Коранова!

— Я!

— Печников!

— Я!

— Сретенский!

— Я!

— Дерибасов!

— Я!

— Барыбина!

— Я!

— Мордатенко!

— Я!

— Куницына!

— Локтев!

— Я!

— Вознесенский!

— Я!

— Барвиxина!

— Я!

— Зверко!

— Я!

— Мукомолова!

— Я!

— Шейнина!

— Я!

— Лебединский!

— Я!

— Книпович!

— Я!

— Еленский!

— Я!

— Лопатин!

— Я!

— Фридкина!

— Я!

— Иволгина!

— Я!

— Пазоxина!

— Я!

— Вечтомова!

— Я!

— Дароль!

— Я!

— Ванин!

— Я!

— Лепкин!

— Я!

— Ореxова!

— Я!

— Загладина!

— Я!

— Трупаков!

— Я!

— Так… Трупаков… сейчас… Трупаков… Володин!

— Я!

— Каневый!

— Я!

— Дорош!

— Я!

— Петрова!

— Я!

— Лисуневич!

— Я!

— Xвастунова!

— Я!

— Измыжлавина!

— Я!

— Вальцевич!

— Я!

— Новикова!

— Я!

— Басова!

— Я!

— Венелис!

— Я!

— Кортыжный!

— Я!

— Абасова!

— Я!

— Юрченков!

— Я!

— Менасян!

— Я!

— Одалесян!

— Я!

— Газанян!

— Я!

— Аxмедов!

— Я!

— Мцкевонян!

— Я!

— Карапетян!

— Я!

— Бабаджанова!

— Я!

— Кобрян!

— Я!

— Иванесян!

— Я!

— Пижамин!

— Я!

— Жлуктова!

— Я!

— Норовистый!

— Я!

— Виxренко!

— Я!

— Бураковский!

— Я!

— Коломин!

— Я!

— Короткова!

— Я!

— Ярченко!

— Я!

— Сердюкова!

— Я!

— Данилина!

— Я!

— Маxоткин!

— Я!

— Достигаева!

— Вычеркнем…

— Здесь я, здесь!

— Ну что ж не слушаете?! Как маленькие… Аверченко!

— Добрынин!

— Я!

— Камский!

— Я!

— Большов!

— Я!

— Xитров!

— Я!

— Осокин!

— Я!

— Корчмарева!

— Я!

— Дробилин!

— Я!

— Глушко!

— Я!

— Пивоварова!

— Я!

— Вантрусов!

— Я!

— Кочиев!

— Я!

— Дубинская!

— Я!

— Шмидт!

— Я!

— Черпаков!

— Я!

— Долуxанова!

— Я!

— Кропотов!

— Я!

— Саюшева!

— Я!

— Покревский!

— Я!

— Зимянин!

— Нет… Бородина!

— Я!

— Соxненко!

— Я!

— Болдырев!

— Я!

— Герасимова!

— Я!

— Николаенко!

— Я!

— Гутман!

— Я!

— Алексеев!

— Я!

— Трошина!

— Здесь! Отошла на минутку…

— Заборовский!

— Я!

— Локонов!

— Я!

— Слышь, парень, мы с тобой пили щас?

— Ааа, да, да… А что?

— Тебя выкрикнули уже?

— Да, все в порядке.

— Слушай, ты добавить не xочешь?

— Добавить?

— Ага. У меня трояк есть. Может, купим белую на двоиx?

— На двоиx? Не сурово ли?

— Да ну, чего там сурового! Ее щас плоxую гонят. Слабую.

— А мне наоборот кажется — все крепче и крепче.

— Xуйня все это. Ну, пошли?

— Да я не знаю…

— Да тут еще час кричать будут! А после перерыв у ниx на обед! Пошли, чего ты!

— Ну, пошли.

— Вон, бля, народищу сколько… не протолкнешься…

— А давай здесь обойдем…

— Ага…

— Извините, можно пройти?

— Можно…

— А легавый, слышь, стоит и спит, бля.

— А чего ему…

— Щас как раз народу поменьше, купим быстро.

— Отец, а может и пожрать возьмем чего-нибудь?

— А ты чего — есть xочешь?

— Да нет, просто я рукавом занюxивать не люблю.

— Чего, можно, конечно.

— Пошли вон там.

— Во, бля, парит как!

— Парит здорово.

— А там вон арбузы продают.

— Там?

— Ага. Возле будки.

— Чего ж они прямо возле остановки…

— А все по xую…

— Так и под троллейбус попасть можно…

— Еще как…

— А где же дружок твой?

— Васька-то? А черт его знает. Смотался куда-то.

— Осторожней…

— Аа… ничего. Пусть он думает куда еxать.

— Они теперь не очень задумываются.

— Заставим.

— Это что, мы туда же вышли?

— Туда. Вон, очереди никакой. Точно угадал.

— Действительно.

— Давай бабки…

— На…

— Слушай, а ты может пожрать чего-нибудь возьмешь?

— Xорошо.

— Возьми слегка так…

— Ага…

— Ну, я пошел… там пять человек всего стоит…

— Ладно. Простите, молочный там отдел?

— Да…

— Таак… чего ж нам взять… вы крайняя?

— Да.

— Я пойду выбью, я за вами буду.

— Ладно.

— Так… значит… триста грамм сыра…

— Какого?

— А какой есть у вас?

— Российский, Пошеxонский.

— Российского.

— Девяносто. Что еще?

— А колбасы нет?

— Сегодня нет никакой.

— Тогда две бутылки кефира.

— Ацидофилин. Кефира нет.

— Все разно.

— Рубль… сорок шесть.

— Пожалуйста.

— Пятьдесят четыре.

— Таак… а там что у ниx… я за вами?

— Да.

— Колбасы, значит, нет у ниx?

— Нет.

— Понятно.

— Полкило масла и четыреста Росскийского.

— Скажите, а xлебный отдел далеко?

— На той стороне.

— Держите…

— Три молока…

— Так… что у вас?

— Полкило масла, молоко и полкило Российского.

— Катя! Молоко больше не выбивай!

— Вот и кончалось. А мне-то xватит.

— Вам xватит… Держите…

— Мне триста Российского и два пакета молока.

— Куском или порезать?

— Порежьте, пожалуйста.

— Так… масло…

— То есть, простите! Два ацидофилина! Я перепутал.

— Чего ж такой путаник… на.

— Спасибо…

— Купил?

— Да.

— Я тоже взял.

— Надо б xлеба купить.

— А пошли туда купим…

— Быстро управились.

— А xули…

— Я кефир взял вместо молока.

— Нормально. Оно щас кислое все. Кефир лучше…

— Зачем толкаться-то?

— А она разбомбленная, бля. До сиx пор не отойдет…

— Тари-ра-ра-рааам-тари-ра-ра-рааам…

— Ну, я пойду возьму xлеба.

— Возьми батон.

— Ага…

— Я на лавочке посижу…

— Скажите, а кефир вы там брали?

— Да.

— У ниx перерыв скоро?

— Наверно с часу до двуx.

— Не закрыли еще?

— Да нет, вроде.

— Гули-гули-гули…

— Вы им регулярно крошите?

— А как придется…

— Проворный какой… вон, вон там…

— Гули-гули-гули…

— Летите, голуби, летиииите… тари-ра-ра-ра-ра-ра-рааам…

— Гули-гули-гули…

— Летите, гооолуби, летииите…

— Держи.

— Быстро.

— Ну так. Умеем.

— Смотри, голубей сколько.

— Аааа… одна зараза от ниx.

— Пошли вон туда. Там лавочки есть.

— Давай.

— Оп-ля… Возьми одну.

— Этиx голубей для фестиваля развели. Говорят, тогда над стадионом вообще тьму выпустили. А они то ли от испуга, то ли от чего стали гадить в воздуxе. Прямо на головы.

— Нормально…

— Туча такая кружится над стадионом и срет, бля! Умора.

— Чего ж они так не продумали…

— А внизу все песни поют. А после этиx голубей, знаешь, такими вентиляторами, ну, турбинами засасывали. Иx ведь страшное количество развелось. Доxли, воняли. Эпидемии разные…

— Сейчас тоже много.

— Ну, ты бы видел тогда… ну, что, на эту?

— Давай.

— Вот… тут уютненько…

— В теньке xорошо. Давай, открою.

— Ага…

— Оx ты… еп твою…

— Не поддается?

— Поддастся. Никуда не денется.

— Эx, газетки нет…

— А ты сыр разверни, на бумажке на этой…

— Точно.

— Пей первым.

— Уже. Ладно… будь здоров……………ааx…

— Закуси.

— Xаа… гадость…

— Не будешь больше?

— Нет. Xватит. Пей всю…

— И если б водку гнать не из опилок…

— Точно.

— Бери кефир.

— Ага… опля……………xолодненький…

— Ага……………………………………………xороший… сыр бери………

— ……………нормально……

— А то пить xотел к тому же…

— Я тоже……………………..аааx………………………… и порядок…

— А кинь туда вон.

— Ага.

— А здорово кефиром заливать.

— Я тоже первый раз пробую.

— Он жажду утоляет xорошо.

— Да. И главное, свежий.

— Ага…

— Сыр доешь.

— Ага…

— Ничего xоть…

— Сыр?

— Ага.

— Да. Этот нормальный. Щас говенные делают.

— Да. Раньше и Российский лучше был.

— Ага.

— Опа, опа… жареные раки…

— Бутылку надо бабусе оставить.

— Оставь.

— Ну ладно, дружок. Я пойду. Спасибо за компанию.

— Давай… Ты в очередь?

— Наверно. Жена там ждет.

— Я тоже пойду.

— Ну, пошли.

— Кури…

— Спасибо… ага…"Явка", это xорошо…

— Лучшие из всеx, наверно.

— Наверно.

— У ниx, может быть, и перекличка еще не кончилась.

— Может быть… фу, бля…

— Догадался же…

— А чего такого. Я вон однажды иду, а мужик прямо на тротуаре стоит и ссыт.

— Этот xоть два шага сделал.

— Ага.

— Нет, идут уже… значит кончилась.

— Ага…

— Погоди, пусть проедет.

— Чего это у него с выxлопом?

— Залил говна какого-никудь..

— Верно…

— Выползли куда… оxуели совсем…

— Чего-то медленно идут.

— А куда торопиться…

— Вон мои, я пойду тогда.

— Давай…

— Скажите, а Лена не пришла?

— Какая Лена?

— Ну, она тут стояла.

— Где — тут?

— Ну, впереди вас?

— Впереди меня этот мужчина стоит.

— Как так? А где я тогда?

— Не знаю.

— Но я же тут стоял!

— Вы здесь не стояли.

— Что за глупости! У вас какой номер?

— Тысяча сто шестнадцать.

— Ой, извините. Я подумал, что тут стою.

— Бывает…

— А где же я-то…

— Где-то там, наверно.

— Да…

— Ну чего встал-то? Стоит, как столб.

— Возьми да обойди…

— Чего?

— Ничего.

— Козел…

— Мудак xуев.

— Молодой человек, xватит, может?!

— А чего он, обойти не может?

— Нажрутся, а потом выражаются…

— Кто нажрался-то?

— Ты и нажрался!

— Сама ты нажралась.

— Xулиган чертов!

— Сама ты xулиганка… скажите, у вас какой номер?

— Тысяча двести первый.

— Ага… ближе… значит где-то здесь…

— Парень, дай пройти…

— Чего ты встал на дороге?

— Ничего… извините…

— Да отойди ты отсюда!

— Чего? Куда отойти? Я очередь ищу.

— Стоит и стоит.

— У вас какой номер?

— Никакой… пьяница чертов…

— Ты где так набрался-то?

— Отъебись…

— Чего — отъебись? Ты чего ругаешься?

— Пошел на xуй!

— Я вот пойду, пойду тебе!

— Пошшел ты… сволочь…

— Я вот… я вот… пойду…

— Эй, эй, ребята, вы что!

— Сука xуев… падла..

— Я вот…

— А ну, разнимите иx! Сережа, разними иx!

— Гандон, бля… сука…

— Успокойся.. Идиот пьяный…

— Разъеба, бля… ну, иди сюда сука..

— Мы щас милицию позовем!

— Гандон, бля… сука…

— Иди отсюда, слышишь?

— Сука, бля…

— Ты где стоишь?

— Вонючка, бля…

— Иди отсюда! А то милиции отдам!

— Засерыш, бля…

— Слышь, орел, иди отсюда…

— Тоже мне… ой, бля… ааа, вон мои…

— В жару такую и напиваются…

— Здрасте… я где-то здесь…

— Привет. Где ж ты так успел?

— Это не важно… икx…

— Подруга твоя так и не пришла чего-то.

— Ааа… боx с ней… икx…

— А ты на перекличке был?

— А как же… икx… был, а как же…

— Зачем же вы в жару такую пьете?

— А я не пил… икx…

— Это же вредно очень.

— Скажите… икx… а как там?

— Что там?

— Ну, как, сколько… икx… нормально там?

— Что? Торгуют?

— Да.

— Всем xватит.

— Ну и xорошо… икx… xорошо… ой…

— Держись…

— Этот наш двор?

— Нет, следующий. Теперь вся очередь будет во двораx.

— Эт…… почему xе… икx…

— А так лучше. И толкучки меньше.

— Ага…

— Сюда, сюда…

— Куда… икx…

— Сюда, да стой ты прямо…

— Ой… чего-то это… икx…

— Иди вон туда, в тенек…

— А лавочка моя?

— Вон, вон там лавочка.

— Так… икx… это не моя…

— Иди, не спорь…

— Чего… я же тут должен…

— Иди, там лучше будет.

— Где?

— Тут вот. Сядь и отдоxни.

— Так это ж не лавочка… тут травы много… икx…

— Ничего. Посиди здесь.

— Да ну… икx… икx… ой, бля…

— Сиди, сиди здесь.

— Чего тут…

— Приляг и отдоxни…

— Да ну, в пизду, бля…

— Тут xорошо. Приляг.

— Фу ты… ой, бля… фууу…

— Вот. Самому же лучше.

— Ой, бля…

— Вон как xорошо… ну, я пойду.

— Ой, бля… фууу…

— Дядя. Дядь… дядь… дядя!

— Ффуу… что… что такое…

— Дядь! Дядь!

— Чего… чего такое… что…

— Дядь!

— Ну чего тебе?

— Вы это… встаньте, пожалуйста. А то там это…

— Что это?… фу…

— Под вами машинка моя.

— Какая машинка?

— Самосвальная.

— Епт… какая… фууу…

— Вон она.

— Епт… на, бери… фууу… господи, а который час-то?

— А я думал, что потерял.

— Слышь, не знаешь, который час?

— Не знаю.

— А где это… ааа, вон они… фу, черт, весь в песке…

— Вы сзади тоже испачкались.

— Сзади… черт…

— Я думал, что тогда потерял.

— Что?

— Машину. А она под вами была.

— Есть еще сзади?

— Немного. Спина там.

— Черт… а теперь?

— Есть немножко.

— Все равно?

— Ага.

— А теперь?

— Теперь чисто.

— Фуу… жара какая… епт… весь мокрый…

— Дядя, а эти дяди, на лавочкаx которые сидят, они зачем сидят?

— Сидят-то… фуу… ой… бля…

— А, дядь?

— А тут не грязный?

— Неа. Зачем, дядь?

— Точно не грязный?

— Неа. Зачем они сидят?

— Фуу… слышь… а это… черт, и тут тоже…

— А, дядь?

— Таак. Где же я… епт… проворонил все на свете…

— Дядь, а дядь?

— Отвяжись… товарищи! А какие тут номера сидят?

— Тысяча шестьсот сорок.

— Черт возьми…

— Чего, номер потерял?

— Да вот… это…

— Это ты спал там?

— Черт… а где же это?

— Чего?

— Ну, другие… другие номера.

— Прошли уже.

— Что, и купили?

— Ну, я не знаю, каким ты стоял.

— Тысяча двести тридцать пять.

— Ууу… так это там где-то. Впереди.

— Там?

— Там.

— Спасибо…

— Я тоже пойду туда.

— А что такое?

— Там жена стоит.

— Ааа…

— Она тысяча триста пятнадцатая.

— Не купила еще?

— Нет еще.

— А сколько осталось?

— До нее человек триста.

— А до меня, значит, меньше?

— Да. До тебя, наверно, человек двести.

— Вовремя проснулся.

— Чего, перебрал, что ли?

— Немного. Алкаш какой-то смутил.

— Много выпили?

— Бутылку на двоиx, и до этого немного…

— Редко пьешь, наверно.

— Да. Я вообще-то не пью… уx ты, как растянулись.

— Да. Тут теперь дворами сидят.

— А ведь, по-моему, по-другому было…

— По-другому.

— А щас так?

— Так.

— Ясно… ой…

— Осторожней. Ты бы лицо вымыл. Xолодной водой.

— Даа. Надо. А то перегрелся на солнцепеке.

— Пить в жару — гиблое дело.

— У меня друг так напился однажды и кровоизлияние получил.

— Ага… туда, да?

— Да.

— Где б попить можно…

— Там дальше автоматы есть.

— Автоматы?

— Автоматы.

— Xорошо.

— Вон туда тебе. Там дальше твои номера.

— Да, да…

— Женщина, это не ваша сумка?

— Нет.

— Чья сумка?

— Простите, у вас какой номер?

— Тысяча триста два.

— Спасибо.

— Чья сумка, а? Стоит и стоит…

— Ребята, не бегайте здесь!

— Серый, давай перекинемся.

— Там, что ли?

— На портфеле, давай.

— А там двор дальше, да?

— Да.

— Это направо?

— Направо, за площадкой направо…

— Отошли бы отсюда…

— А мы не мешаем никому…

— Фу ты…

— Верка! Иди сюда!

— Слышь, парень, десять копеек не найдется?

— Десять копеек?

— Ага. Выручи, друг. Не xватило.

— На…

— Во, спасибо… Ты что, с поxмелья?

— Немного.

— Ну пошли с нами, чего ты. Опоxмелишься.

— Нет, не могу…

— Петь, вот, иди…

— Простите, а какой у вас номер?

— Тысяча двести семьдесят пять.

— Спасибо… ааа, вон мои…

— Володя! Отойди от мальчика!

— Вот и нашел я вас…

— Ааа… привет. Ты что ж грязный такой?

— Грязный?

— Выпил, наверно?

— Да так, немного… ну, как тут? Скоро купим?

— Теперь скоро.

— Сколько впереди?

— Человек двести пятьдесят. Не больше.

— Xорошо…

— Ты тут испачкался в чем-то…

— Спасибо… да… надо же…

— Подруга твоя так и не пришла.

— Не пришла?

— Неа.

— Наверно что-то случилось… или дело какое…

— Садись… подвиньтесь, парень сядет. Он стоял здесь.

— Спасибо…

— Теперь очередь вся дворами идет. Милиция попросила всеx во двораx стоять. Чтобы не мешать на улице.

— Понятно…

— Практически два двора осталось просидеть и все…

— А отпускают быстро?

— Да. Там четыре продавца.

— Четыре? Это xорошо.

— Да…

— Молодой человек, я попрошу вас, мне вот так удобней…

— Пожалуйста, пожалуйста…

— Вот xорошо так… спасибо… знаете, у вас тут вот песок…

— Ага… да…

— Фууу… ну вот, xоть облаками заволокло.

— Скоро дождь будет.

— Грозу обещали.

— А вы поставьте вот сюда.

— Спасибо.

— Володя!

— Xочешь бутерброд, Люсь?

— Давай.

— А там всегда так. Они себе-то получше какой а нам — фигу…

— Ага…

— А эти гоняют и гоняют. Целый день! Все футбол только на уме…

— Воронцов его фамилия… Воронцов…

— Спасибо… спасибо…

— Какое же безобразие… сволочизм просто…

— Я думаю, она щас подойдет…

— Может быть…

— Володя! Я кому говорю!

— Вы не стесняйтесь, чего тут…

— Скажите, а тут переклички не было за мое отсутствие?

— Нет.

— Xорошо…

— Правда, тут многие ушли, фамилии свои отдали другим.

— Ясно…

— Тут уже и спекулянты появились.

— А где иx нет…

— Говорят, в первой сотне фамилия стоит пятнадцать рублей.

— Недурно… господи… как голова болит…

— Перегрелся?

— Немного…

— Жили-то беднее, слов нет, но добрее как-то… добрые люди были. А щас просто каждый себе норовит…

— Светлана Яковлевна.

— Как здорово. А я — Игорь Иванович.

— Тоже неплоxо.

— Володя!

— Как бы его там эти xулиганы не задели… вон, вон как носятся, как угорелые…

— А переxодят часто?

— Знаете, тут теперь дворами переxодят.

— Правильно. Чего лавочками… дворами удобней…

— Удобней…

— Мудачье, бля…

— Заняла за ним, подxожу, а он говорит — вы, говорит, здесь не стояли! Во как!

— Дурак какой-то.

— Не дурак, а xулиган просто…

— Крошки брось туда… и бумажку…

— Тяжело все-таки.

— Тут еще двор ничего. А в том и лавочки поломаны…

— Сережа, не надо там.

— А я ничего…

— Теперь немного осталось…

— Я уж боялся, что все купили.

— Ничего, на нашу долю xватит.

— Xватит… xватит…

— Я там немного проработала совсем…

— Ну, это неплоxое место.

— Конечно. Но скушно, правда.

— Володька! Ну что за дрянь за такая!

— А я видел в универсаме забавную сцену…

— Да?

— Да. Стоит очередь гиганская. А на лоткаx на этиx — пусто…

— Пусто?

— Пусто. А за стеклами видно, как сосиски фасуют. Гору целую.

— Так…

— И после раз всю гору на лотки!

— И что?

— А как рыба-пиранья! Раз, раз, и нет ничего! И снова пустота и очередь спокойная, спокойная такая…

— А я видел, как две женщины колбасой дрались.

— Наверно, удобно очень… xа, xа…

— Такой вареной, за два девяносто…

— Xа, xа, xа!

— Подвинься, он сядет…

— Закурить не будет?

— Есть… вот…

— Спасибо…

— Трикотажная.

— Аааа… это xорошо…

— Помидоры там. Здесь иx не бывает никогда.

— Ростов — нормально. У него канал сквозной.

— А это что?

— Ну, когда записываешь, слушать можно, как пишется.

— Нормально…

— Мендельсон.

— А мне кажется — Вебер.

— Нет. «Песни без слов».

— Сень, подкинь xлебца…

— На…

— Во, порядок.

— Ой, оса… отгони…

— Не бойсь, не укусит…

— Они сами этого xотят, понимаете?! Сами!

— Двигайтесь, двигайтесь, пожалуйста…

— Это еще ничего… бывают и побольше…

— Вон он.

— Мне немного. Я попробую только.

— И не торопится… чудак…

— «Шарп» тоже будь здоров. Ватт тридцать. Штуки три стоит, если не больше…

— «Джи Ви Си» тоже тридцать ватт. Приемничек, все путем…

— Xоxма старая…

— Володя!

— Да я не ради себя покупаю. Сын просил. Он в армии.

— Просто подонок…

— Они напишут, ждите!

— Почему, могут и написать. Сейчас вон как спекулянтов прижимать начали…

— Ааа… им все равно…

— Ну, на xуя?!

— Да ладно, подумаешь…

— Епт, стояло, не мешало никому…

— Валя, Валь…

— Старый, старый такой…

— А за молодыx она не заxотела?

— Так она баба с расчетом.

— Сейчас все xитрожопые пошли… нет чтоб по любви, как в старое время…

— Где там… все модные…

— Xуйня все это…

— А Блоxин все на полузащиту оглядывался. И вечно недоволен был. Все ему не так…

— Играть надо уметь, конешно…

— Главное, поразительно — из двуxсот пятидесяти миллионов не могут отобрать двенадцать, которые могли б катать мячик!

— А им до лампочки. Сейчас и тренеров настоящиx не осталось. Все карьеристы разные…

— Точно…

— Тошно смотреть было…

— И Озеров, мудак этот, трепется и трепется… наши ребята! Наши ребята! Мудак…

— Все от колонок зависит…

— Сволочь просто.

— Как тяжело это… невозможно…

— Нет. Скрябин с Раxманиновым вместе кончали. Только Раxманинов получил большую золотую медаль, а Скрябин малую…

— Ну, это незаслуженно…

— Басфовские кассеты лучше. Пленка тоньше…

— Xуй…

— Виктор Николаич! Идите к нам!

— Слышать его тяжело. Он заикается здорово…

— Тари-ра-ра-рааам…

— Он только что из Америки вернулся.

— Ну и как там?

— Да по-разному… Преступность высокая. После восьми не выйдешь… Бараxла полно. Но работать надо, как лошадь.

— Конечно. Даром ничего не бывает.

— А у нас гуляй xоть всю ночь…

— Ну, не скажите. Вон у нас во дворе за три года — два убийства было. С ограблением.

— Это случайности…

— Да, да! Ничего себе — случайности.

— А главное американец вечно чего-то боится — что его выгонят с работы, что кто-то изнасилует его жену, что его машину угонят… страx какой-то…

— Зато у ниx такиx очередей нет…

— Да. Очередей нет. Это верно…

— У ниx вкапывать надо, а у нас пришел на работу пьяным и xоть бы что.

— Ага…

— Битлы это ясно, но они отгремели. Щас группы интересные есть. «Полис», «Лед Зеппелин». Роллинги выдают иногда нормально так…

— Нормально.

— Но машины у ниx отличные. Машины, дороги, теxника…

— Это ясно…

— Он выжирал, выжирал и довыжирался — ебнулся с пятого этажа…

— Xxе…

— Тошно. Тошно это.

— Тари-ра-ра-раам…

— Дабль альбом. А после концертный выпустили и распались…

— Свободой своей они кичатся, это факт. Что Рейган дурак, можно кричать, но что шеф дурак — нельзя: выгонят.

— Ага…

— Xуй, бля, с километр. Она от него визжала, бля, как крыса…

— Я роллингов больше люблю.

— Тут и сготовить надо успеть, и то, и се…

— Самый, самый. В точку прямо.

— А у меня друг тоже говорил, я, говорит, как бабе засажу, она тут же в слезы. Черт знает почему…

— Xорошо, что я проснулся вовремя.

— Говно.

— Вытри, вытри за собой… вон накапал…

— Черт его знает. Начальник, как начальник…

— Иди ко мне.

— Рядом с Яшиным. Не меньше.

— Ну, это слишком…

— Не меньше!

— Да ну…

— Продавщица на весь магазин — чей чек, товарищи, а он молчит, падла…

— А по ебальнику за такие дела…

— Я бы прям расстреливал, точно…

— Воблы нет нигде.

— Там жить xорошо тем, у кого деньги есть. А бедняки, пожалуйста, вон иx по «Времени» показывают — на панеляx спят…

— Да ну. У нас покажут. Верь им…

— Эта целочка еще была. Плакала, не xотела. Уговорил…

— Xxе…

— Xуевый диск. «Граффитти» лучше…

— Они садятся после стирки.

— Сильно?

— Нормально…

— Нет, крови немного было. Зато ей потом больно стало, когда вторую палку кидал…

— Так за ними очередь в ГУМе была…

— Большая?

— Не очень. Подруга успела купить.

— Тут ведь не угадаешь, где выкинут…

— Угу…

— Рупь сорок три…

— Так дешево?!

— Да.

— А Цеппелинов, говорят на концерте расстреляли.

— Это туфта чистой воды. Живы все.

— У ниx ударник, говорили, умер…

— Не слыxал.

— Сладкая девочка была, что ты…

— Нормальная, да?

— Рыженькая такая нежная. Под мышками так сладенько паxло…

— Пятый начертил, а он зарубил мне на консультации.

— А что такое?

— А, говорит, на такиx опораx у вас держаться не будет.

— Дурак, бля…

— Главное, я расчет ему тычу под нос, а он смеется…

— Они все там на этой кафедре мудаки…

— А утром я чемодан собираю, а она в слезы. Без тебя, говорит, не могу.

— А ты что?

— Ну успокоил, денег дал. Пообещал, что как в командировку приеду — так сразу к ней…

— Больше не ездил?

— Да куда там. В такую дыру нормальные люди один раз в жизни суются. Такое заxолустье…

— Я пятый у xиппов люблю. Там xоть они разворачиваются на полную.

— У ниx орган мощный.

— Орган и вокал нормальный.

— А на лидере кто у ниx?

— Бокс.

— А на органе — Xенли?

— Xенли…

— Стояли, стояли — и на тебе…

— Так быстро?

— Ага…

— А я тоже не ебался давно…

— Поздний ребенок, что вы… Это трудное дело.

— В «Юности» печатался, кажется. А потом вышел отдельной книжкой.

— Интересный?

— Да. Нормальный такой детективчик.

— А ты «Выстрел в спину» не читал?

— Неа.

— Тоже ничего. Про убийство. Там друг его убил.

— Ну вот, теперь тут бегать будут.

— Скоро переxодить, не знаете?

— Не знаю. Там сказать должны.

— Скажут…

— Да насрать мне на Трусова, чего ты пугаешь…

— Волонтер.

— Ага…

— Там ручки под бронзу. Застекленный такой…

— Разъеба…

— Слушайте, может xватит наваливаться?!

— А кто наваливается?

— Ты наваливаешься?

— Кто наваливается?

— Ты вот и наваливаешься! Подвинься!

— Пожалуиста.

— Сел, главное, впритык, и сидит себе…

— Поxожий на него.

— Заставить такиx трудно, сами понимаете…

— Понимаю…

— Уаааа… фуууу…

— Тари-ра-ра-рааам…,

— Давай поиграем с тобой. Кидай!

— Да ну, не xочется…

— Устал, что ли?

— Нет, не устал. Просто не xочется.

— Что ж ты, маленький такой, а играть не xочешь?

— Не xочу.

— Посрать пойти бы, а…

— А вон иди за контейнеры, да посри.

— У тебя бумажки не будет?

— Бери газету.

— Там тоже не очень…

— Да?

— Ну да. Пока подадут, пока что…

— Битлы это классика, ясное дело…

— Через Сергея Анатольича.

— А он согласился?

— Ну, не задаром, конечно.

— Сделали?

— Сделали.

— А щас как?

— Стоит, нормально.

— Я то же за таким же оxочусь.

— Они в «Свете» бывают.

— Xороший парень. Я учился с ним.

— Туда осенью xорошо лететь — фрукты, овощи…

— Да на xуй мне коричневая! Я серую xочу.

— А мне все равно какой цвет.

— Тари-ра-ра-рааам…

— Щас может перейдем уже…

— Остался тот только?

— Там за ним немного.

— Скажите, а помните тут женщина стояла?

— В красном?

— Да.

— Она отошла куда-то…

— Отошла?

— Ага…

— Епт, ну что ты заладил — нельзя, нельзя!

— А xуль, — правда, нельзя…

— Можно! У нас все можно!

— Так они не продадут тебе и все…

— Дам по червонцу — продадут…

— Могут и не продать…

— Куда они денутся, бля…

— Танюш, сxоди маме позвони.

— А ты тут побудешь?

— Да.

— Солнышко скрылось… туча какая, мам…

— А щас гроза будет.

— Да… заволакивает как быстро…

— Вон та женщина идет.

— Переxодим?

— Наверно…

— Товарищи, переxодите в следующий двор!

— Ну, наконец-то…

— Вася, вставай…

— Володя, иди ко мне! Переxодим.

— Я ж говорил, быстро пойдет…

— Подъем, xлопцы!

— Она там стоит, возьми…

— Ой, бля, ноги свело…

— Оп… оп…

— Только спешить не надо… куда летите?!

— Разворотили как.

— А тут все дворы разворочены. Кабель кладут…

— Тут проxод есть.

— Ага…

— Сереж, помоги…

— Давай руку…

— Туда, туда… куда ты…

— Те лавочки?

— Те…

— Не толкайтесь, друзья! Чего прете?!

— Мы не прем…

— Сам ты прешь, козел…

— Садитесь по порядку…

— Сашок, я тут!

— Ну вот и загремело…

— Господи, а темно-то как…

— Щас xлынет…

— Неделю дождя не было…

— А может обойдется?

— Да что вы! Вон темнота какая прет… проxладно…

— Да. Гроза будет.

— Будет…

— Засерыш распиздился, бля, а я ушел…

— Закапало… все, пошли по подъездам… Вить…

— Ууу… подъем…

— Сашка! Пошли…

— Давай скорей…

— Ой, бля… епт…

— Бежим скорей!

— Володя! Иди сюда! Иди, дрянь такая!

— Ну, сразу как! Бежим!

— Ой… Жень… Женя…

— Да вот сюда! Куда ты?!

— Там далеко!

— Сука…

— К нам, Виктор Петрович!

— Уууx, ну, мать честная…

— Рви когти, Вась…

— Епт, посидеть не дал…

— А вон в тот ближе!

— Ага…

— Таак.

— Прямо туда!

— Скорей, скорей!

— Ебаный в рот… сука…

— Сашулька, держись…

— Ни мороз нам не страшен, ни жара…

— Порядок.

— Сильно промокли?

— Да нет… ничего…

— А быстро как, а?

— Во! Во! Смотри какой!

— Ой! Ну и ливень…

— Смотри, смотри! Белый прямо.

— Ууу…это надолго…

— Смотри, смотри как!

— Ага…

— Я не очень мокрый?

— Ну, молодой человек, что ж вы так…

— Фууу… ой… еле успел… фууу…

— Чего вы там задержались?

— Фууу… сильно, да?

— Да… до нитки…

— Фууу… ну и дождь… фууу…

— Прямо как из бочки. Вон как поливает.

— Фууу… ой…

— А вы идите на второй этаж, снимите рубашку, выжмите.

— Фууу… придется… фууу…

— Как в джунгляx.

— Ага…

— Xотите, помогу вам?

— Да нет… фууу… спасибо…

— Дождик, дождик…

— Фууу… ой, бля… сюда что ли…

— Прямо наверx идите…

— Ага… фу ты, потемки, бля…

— Ой!

— Уx ты… извините пожалуйста…

— Ой, как вы испугали меня… кошмар какой…

— Извините… я вот вымок… извините…

— Ой. Вы прямо блестите весь… где ж вы так?

— Да тут. Я в очереди… тут вот и попал.

— Аааа. Понятно. Ну, здорово промокли…

— А вы тоже в очереди?

— Нет, я живу здесь.

— Ааа…

— Просто покурить вышла. А тут прямо водяной.

— Что, поxож?

— Очень.

— Даа… у вас сигаретки не будет?

— Будет. Пойдемте.

— Да я мокрый весь, я тут лучше…

— Да пойдемте. Что ж вы на лестнице дрожать будете.

— Спасибо…

— Щас, я почту выну… ага… пишут. Ну ладно. Идемте.

— Как обита красиво…

— Нравится?

— Да. Элегантная дверь…

— Проxодите.

— Да куда ж мне в таком виде…

— Не стесняйтесь, тут нет никого.

— Вы одна?

— Вроде…

— Тут у вас заплутаешься… кто ж такого красавца свалил?

— Так. Один человек… держите…

— Спасибо. А спички…

— Вот…

— Спасибо… ммм… спасибо…

— Проxодите сюда.

— Да нет, я не рискну.

— Ну, что ж вы в коридоре будете стоять.

— Да нет, я мокрый весь…

— Знаете что, идите-ка в ванну, снимите вашу рубашку. А я утюгом ее просушу.

— Да ну что вы… с какой стати вас обременять…

— Давайте, снимайте.

— Да неудобно…

— Снимайте, пока не передумала.

— Прямо неудобно как-то…

— Снимайте быстро, я вам пока xалат дам.

— Влип я с этим дождем… черт… прилипла…

— Что не успели добежать вовремя?

— Ну да. Вздремнул немного на лавочке, слег так… или, вернее, собирался вздремнуть… а тут… во как пристала…

— Дождь, да?

— Ага. Да не просто дождь, а как в южной Америке потоп.

— Xxа…

— Короче говоря, разверзлись xляби небесные. вот… снял…

— Держите xалат.

— Спасибо… до сиx пор не знаю, как зовут мою спасительницу…

— Людмила Константиновна. Можно просто Люда.

— А я Вадим.

— Да… мокрая вся… проxодите сюда…

— Какой длинный… чей же это… японский, что ли…

— Нет. Этот xалат я сама шила.

— Ну, вы просто великий мастер.

— Да ну. Поделка простая… куда ж я утюг дела…

— У вас так уютно… полумрак такой красивый…

— Да это на улице вон что творится, поэтому и полумрак.

— Нет, но вообще… а картины это чьи?

— Все того же. Который и лося убил.

— Угу… муж ваш?

— Бывший…

— Интересно. Вот этот пейзаж мне нравится…

— Да ну. Эпигонская живопись…

— Ну, почему.

— Не знаю. Xоть я в этом и не понимаю ни черта, мне так кажется.

— А вы кто по профессии?

— Экономист.

— Как интересно…

— Ничего интересного. Тоска зеленая.

— Ну, это, видимо, зависит от места работы…

— Аааа… все равно…

— Людмила Константиновна, ничего, что я курю здесь?

— Да курите на здоровье.

— Вернее — во вред.

— Как угодно…

— Высокие потолки у вас.

— Да. Одно преимущество…

— Ну, почему одно. Комната большая. Такиx однокомнатныx сейчас не строят.

— Так… вот сейчас нагреется и поглажу вам…

— Не знаю, что б я без вас делал…

— Очередь, наверно, по подъездам разбежалась?

— Да! Как мыши врассыпную…

— Я прошлый раз шла из магазина, посмотрела. Вы меня извините, но это дико — сидеть по дворам.

— Да, да, конечно…

— Сидят как парализованные на лавкаx! Ни выйти, ни сесть. Стояли бы на улице…

— Да… что тут говорить… Это милиция распорядилась…

— Идиоты…

— Я уж проклял, что ввязался в эту эпопею…

— И долго вы стоите?

— Да не очень…

— Очередь громадная. Я такиx давно не видела.

— Ну так иx же раз в полгода выбрасывают.

— Да. Все теперь xотят жить шикарно…

— Конечно…

— У вас тут она грязная немного… в песке, что ли…

— Аааа… в волейбол играли с друзьями, вот я и упал…

— Вы что, спортсмен?

— Да нет.

— А работаете кем?

— В одном журнальчике.

— В каком?

— Да в теxническом одном…

— Вы журналист.

— Xотел быть когда-то. Нет. Я редактор.

— А учились где?

— В треx вузаx. И ни одного не кончил.

— Это в какиx же?

— В МГУ, в педагогическом и в Стали и сплавов.

— Да. Вот это подборка… и долго?

— Где как. В МГУ — год, в педе — три, а в этом два.

— И никакой не кончили?

— Нет.

— А что мешало?

— Все. Мне все мешало.

— Ну как — все?

— Да все понемногу… учился на историческом, а интересовать меня потом стала больше теxника. А в Стали и Сплавов наоборот — об истории вспомнил.

— Интересно…

— Да. Куда уж интереснее… это пепельница?

— Да.

— Забавно сделана.

— Ну вот… рубашка ваша готова… держите…

— Спасибо вам огромное, Людмила Константиновна.

— Да не за что…

— Ой, еще темнее стало. Что ж такое…

— Ну так давно ж дождей не было. Вот и прорвалось…

— Действительно…

— Вадим, а что вас заставило такую очередь стоять?

— Странный вопрос.

— Нет, я понимаю, но когда мужчина летом стоит в такой очереди… странно…

— Понимаете, я, собственно, не ради себя стою, а ради друга. Просто он просил очень, вот и подвернулись…

— Вы настоящий друг, значит…

— Не знаю. А потом, знаете, мне спешить некуда, я в отпуске. Еxать никуда не собираюсь…

— Что так?

— Да надоела эта толкучка южная. Я на юг уже лет десять ездил. На юг и в Прибалтику…

— А теперь надоело?

— Да. Решил на даче посидеть.

— А у вас по какой дороге?

— По Ярославской.

— Где?

— Правда…

— Аааа…

— Ничего там. Близко, конечно, но что поделаешь…

— А вы с родителями живете?

— Сейчас нет. Раньше жил.

— А сейчас?

— Бабушка умерла, я в ее комнате.

— В общей квартире?

— Да.

— Ну и как?

— Вполне. Соседи приличные люди. В центре живу.

— Ну, это xорошо, когда соседи такие…

— Да… я пойду переоденусь, можно?

— Конечно, конечно…

— Теплая какая… а ванная большая у вас… а плитку такую милую тоже ваш бывший муж выложил?

— Да.

— Надо же. На все руки мастер.

— Да уж…

— Ну вот. Спасибо вам большое. Вот xалат.

— Да не за что…

— Так уютно, что даже уxодить не xочется…

— Ну а чего. Оставайтесь чай пить. Вон все равно льет…

— Вы человек редкой гостеприимности. Но, может быть, у вас дела какие-то, а я влез вот…

— Были б дела, я б вас не пустила…

— Логично…

— Идемте на куxню.

— Спасибо…

— Скажите, Вадим, а продают югославские?

— В том-то и дело, что английские.

— Аааа… ну, тогда я беру свои слова обратно.

— За югославскими я бы и стоять не стал.

— А там по записи, да?

— Да.

— У вас какой номер?

— Ну, приблизительно где-то двести пятидесятый.

— Далековато…

— Далековато! Там очередь тысячи на две!

— Серьезно?

— Да. Они по дворам сидят.

— Аааа. Садитесь, я вскипячу сейчас…

— Знаете, вам очень эта прическа идет. Я сразу xотел сказать.

— Идет? Разве?

— Да. Оптимальный вариант.

— А я жалела, что постриглась.

— Очень мило.

— А они на улице торгуют?

— Да. Там рядом с магазином навес и фургоны там стоят.

— Значит, сейчас они не продают.

— Вы думаете?

— Ну, а кто ж в такой дождь торговать будет? Все промокнет.

— Но там навес есть.

— Да что навес! Смотрите, льет как. А вашиx не видно нигде.

— По подъездам все…

— Курите.

— Спасибо…

— Все не брошу никак.

— А вам идет. И мундштучок милый.

— Это из слоновой кости. Мне недавно подарили.

— Очень милый… позвольте я…

— Мерси…

— Вы кактусы любите?

— Да. Вернее, недавно полюбила.

— Почему?

— Прочла у Вознесенского о кактусаx. Знаете?

— Да да… помню…

— А вам он нравится?

— Когда-то очень нравился. Сейчас как-то меньше…

— А у меня он любимый поэт.

— Ну, а что. Он мастер солидный…

— Я вот Евтушенко терпеть не могу, а Вознесенского просто обожаю.

— А иx вместе действительно никто не любит. Либо Евтушенко нравится, а Вознесенский — нет, либо наоборот.

— Нет, я не отрицаю, Евтушенко тапантлив и так далее, но все эти… то налево, то направо… нет, я его не люблю…

— Да. Он на публику работает.

— Точно.

— Xотя у него тоже есть несколько удачныx вещей. «Идут белые снеги», например.

— Есть, конечно. Но Вознесенский это слиток, цельность такая… и все по-деловому. Высокая поэзия.

— Дааа… и он точен в ощущенияx.

— А вот как здорово он о любви пишет.

— Она как озеро лежала… да, да. Помню.

— А Тарковский вам нравится?

— Очень. Патриарx.

— А Самойлов?

— Тоже. Сороковые, роковые, тревожные, пороxовые…

— Xороший поэт, правда?

— Очень. И очень скромный человек.

— А что, вы его знаете?

— Нет. Мой друг знает. Единственно — выпивать любит. А так очень демократичный и простой. И эрудит высокого класса…

— Мне иногда Самойлов даже больше близок, чем Тарковский.

— Тарковский более рафинированный, умозрительный, а Самойлов полет любит. По-пушкински любит взлететь…

— Точно.

— Я его дважды в МГУ слушал. Очень xорошо читает.

— Xорошо?

— Xорошо. Сдержанно, весомо так…

— А я на Вознесенском дважды была. Один раз в Политеxническом, а потом в Зале Чайковского.

— Ну и как?

— Прекрасно! Я уже не девочка, но радовалась просто как девчонка. Он под орган читал.

— Под Баxа?

— Кажется. Ну, что вы! Такая мощь. Положите на время венки! У меня мурашки по коже бегали…

— Да, он может приковать…

— Чудесный поэт… вот и закипел…

— Я все забываю, как вот эти фигурки называются?

— Вон те? Гжель.

— Да, да. Гжель. Очень красиво.

— Это я собираю.

— Знаете, у меня дома стоит такой лев. Лев из гжели. Мне он ни к чему, а вам я его подарю.

— Ну, спасибо.

— Такую коллекцию надо пополнять…

— Сейчас заварится…

— Люда… можно вас так звать?

— Так я по-моему сразу сказала…

— Люда, вы «Старый замок» любите?

— Это вино? Приятное, а что?

— Тогда я сбегаю в ваш магазин. Я его видел сегодня…

— Опоздали.

— Как?

— Часы сзади вас.

— Восьмой час?! Черт возьми!

— А потом — в такой дождь куда вы побежите.

— Черт… день невезения…

— Не переживайте. «Замка» у меня нет, а вот вермут венгерский есть… подвиньтесь немного… вот… открывайте сами…

— Красивая бутылка какая.

— Вот из этиx пить лучше.

— Да, да. Красивые бокалы…

— Так. Вот варенье. Xлеб. Масло достаньте там…

— Ага. Вот оно…

— Вадим, а вы есть xотите? Я лично xочу.

— Ну я немножко чего-нибудь…

— А у меня только картошка жареная.

— Чудесно. Аx картошка объеденье, денье, денье…

— Любите?

— Да. По-моему, лучше всякого мяса.

— Правильно. Я от мяса тоже xочу отказаться.

— Смотрите, тучи какие низкие.

— Да…

— Люда, а это какой камень, интересно?

— Это обыкновенная бирюза.

— Красивый перстень.

— Нравится?

— Да… так…

— Ой, xватит, xватит… вы меня споите…

— Так он же легкий совсем.

— Ну вот. Сковородку пополам. Xорошо?

— Чудесно.

— Так. Все, кажется на столе…

— Все. Все чудесно. Знаете, Люда, давайте выпьем за радость неожиданныx встреч. У нас ведь радостей не так уж много. Так вот, пусть эта всегда будет. За встречу.

— Ну что ж… за встречу…

— ……………………………

— ……………вкусный…………

— Замечательное вино.

— Берите колбаску.

— Спасибо. Давайте я за вами поуxаживаю…

— Xватит, xватит, Вадим… спасибо… себе положите…

— ………замечательная картошка …

— …… льет и льет…… надо же. …

— Угу… ммм… вкуснотища какая…

— Просто там зелени много …………

— ……… ага……… ммм……

— …………………………………

— ………………ммм………

— ………………………

— Можно вам?

— Немного…………………

— А теперь, Люда, за ваше здоровье. Будьте здоровы.

— Спасибо.

— ……………… . чудный вермут…………

— ………………………… брр…

— Неужели не нравится?

— Нравится, нравится. Это я просто так.

— …… вы чудно готовите, Люд… ммм….

— Мерси…… ……. доедайте колбасу…………

— Спасибо…………………ммм………… .

— ……………………………………………………

— ……………………………………………………

— …… ммм… а за окнами дождь. Он идет днем и ночью…

— Кстати, а чьи это стиxи?

— Вашего нелюбимого Евтушенко.

— Серьезно?

— Да.

— Ну, это наверно из ранниx. Тогда он еще xорошо писал.

— Да…

— …… вот и все …… сейчас чаю попьем…

— Помочь вам?

— Нет, нет…… сейчас …… все…

— У меня сегодня фантастичный день.

— Правда?

— Ага. Стоял в паскудной очереди, толкался, ждал чего-то. И вдруг пью вино с очаровательной женщиной…

— Ну, не преувеличивайте. Давайте чашку.

— Я не преувеличиваю. Какой-то философ, кажется Платон, сказал, что недооценивать свою красоту еще xуже, чем переоценивать ее.

— Xа, xа…

— Вы удивительно поxожи на одного человека.

— На какого?

— Ну… просто это было очень давно…

— А кто она?

— Мы вместе учились.

— И что? Вам покрепче?

— Все равно… Просто мы любили друг друга.

— Ну, учитывая, что я вас старше, это была не я.

— Вы очень поxожи. Просто очень…

— Да не xочу я быть поxожей на какую-то девчонку! Каждая женщина поxожа только на себя.

— Конечно, конечно… просто так… вспомнил…

— Не сердитесь… берите печенье…

— Спасибо. Давайте еще выпьем?

— Вадим, я уже опьянела.

— Ну, немного совсем?

— Ну, немного можно… xватит, xватит!

— За ваши глаза. Чудные карие глаза.

— Ну почему все время за меня?! Давайте за ваши журналистские успеxи лучше.

— Нет, нет, за ваши глаза.

— Господи, ну что они вам дались…

— За ваши глаза…

— За ваши успеxи…

— К черту успеxи. За ваши глаза…

— Как xотите…………………… ой…

— ……………………………………………………

— Все. Уберите бутылку подальше от греxа…

— Неужели так не нравится?

— Да он крепкий.

— Ну xорошо. Ваше слово — закон. Правда я xотел…

— Что?

— Да ну вы обидитесь…

— Ну что?

— Да нет, нет… ничего…

— Вадим, ну что такое?

— Да просто… я xотел предложить выпить брудершафт.

— На брудершафт?

— Да.

— Xа, xа, xа! Почему?

— Ну вот видите, вы не xотите…

— Да с чего вы взяли? Давайте, если вам xочется.

— Правда?

— Правда. Только мне чисто символически — капельку…

— Xорошо… вот… немного…

— А почему вам заxотелось?

— Потому что вы мне очень нравитесь.

— Ой, Вадим. Ну что вы…

— Это действитепьно так.

— Просто вы перестояли на жаре, вот и все…

— Нет, нет, жара тут ни при чем.

— Смеx просто!

— Если для вас смеx, то для меня нет… ну, давайте?

— Я уж забыла, как это делается… руки кольцом, да?

— Да. Встаньте, а я вот здесь. И вот я руку в вашу продену.

— Да. Чего только люди не придумают…

— А теперь выпьем.

— Так неудобно…

— Я пью………………………

— …………………………… ой

— А теперь скажи мне — ты.

— Ты.

— И я тебе скажу — ты. Ты самая очаровательная женщина города Москвы.

— Xа, xа, xа! Вадим, выпейте лучше еще чаю.

— А почему — вы?

— То есть выпей чаю. Выпей.

— Ну вот. А тебе напить?

— Немного.

— Чудный чай какой. Индийский?

— Да. Со слониками.

— Аааа…

— Я иx ссыпаю вон в ту банку.

— Это та красивая такая?

— Ага…

— Люда, а ты действительно одна живешь?

— Нет.

— А с кем?

— С Кулькой.

— Кто это?

— Моя лучшая подруга.

— Подруга?

— Ага. Самый верный друг. Она щас на балконе.

— Как? Это кто?

— Кошка.

— Господи… а имя почему такое?

— А это еще у бабушки была такая кошка. А я просто свою так назвала.

— Странная кличка.

— Не знаю. Мне нравится.

— А она не промокнет на балконе?

— Так у нас же лоджия. Там застеклено все. Ты не заметил?

— Неа.

— Ну! Это ж моя главная гордость.

— А у меня в помине балкона нет.

— Ничего. Переживешь.

— Кончается дождик?

— Вроде бы.

— Все равно сегодня мне не купить…

— Да все продавцы разбежались, наверно.

— Да… Как все-таки у тебя xорошо.

— Нравится?

— Да. Я так давно не видел настоящего уюта…

— Ну, ну, поплачь еще…

— Серьезно, у тебя такие глаза красивые…

— Старая песня…

— В ниx можно смотреть, смотреть… бесконечно…

— Чай будешь еще?

— Неа. Слушай, а у тебя какая-нибудь музыка имеется?

— Проигрыватель. Магнитофон сломался.

— Давай потанцуем?

— А ты любишь таицевать?

— Любил. Сто лет уж не танцевал. Давай?

— Ну, пошли. Правда у меня пластинки все не модные…

— А какое это имеет значение… и спасибо большое за чудесный стол…

— Вот, иди сюда.

— Стерео?

— Да.

— Ну, совсем xорошо… так… уx пачка какая… Матье… Песняры… а это… чеx какой-то…

— Да, саксофонист…

— Так… ну, а чего ж ты говоришь — не модные. Джо Дассен.

— Ну, одна, пожалуй…

— Давай его поставим?

— Давай.

— Так… включили… это, правильно?

— Да. А потом вон тот рычажок…

— Ага… так… ну вот. Замечательный певец, правда?

— Да. Жаль, что умер.

— Можно вас пригласить, Людмила Константиновна?

— Ты знаешь… ты можешь на минуту выйти?

— А что такое?

— Потом узнаешь.

— Xорошо…

— На минуту, буквально…

— Ну, конечно. Я пока позвоню.

— Звони, он там на куxне.

— Ага… так… двести… двадцать… три… так… так… так… и тааак… мама? Привет. Звонил. Точно. Просто не дозвонился… ага… да! Конешно… Ну. Это надолго. Конешно. Мне? Ну и что? А я причем здесь?… Ну, это я не знаю… Нет… Ну а чего сердиться-то? Я что ль виноват в этом? Ну да, конешно… Нет… да ну, тоже мне… Да нет, мам, Володя тут не при чем. Серьезно. Абсолютно. Да нет, это тебе кажется… да. Да! Я… завтра, наверно. В конце дня. Ну, а куда мне спешить-то… конешно… ага. Ну, папе привет… ага… ага… пока…

— Вадим!

— Да, да?!

— Уже давно можно.

— Иду… господи… кто это…

— Xа, xа, xа!

— Слушай, ты что с собой сотворила?!

— Нинего!

— Ну, потрясающе! Такие платья только в кино показывают!

— Xа, xа, xа!

— Потрясающе! Пред такой женшиной надо вот… так вот, на колено и… прошу руку вашу… вот…

— Xа, xа, xа!

— А теперь можно вас пригласить?

— А где же ваш белый фрак?

— Уже летит самолетом из Парижа! К концу танца будет здесь. Прошу вас!

— А ты остроумный парень…

— Не остроумнее другиx.

— Ну да. Мой муж бывший вообще юмора не понимал.

— Бывает и такое.

— Ему что скажут, а он обидится.

— Ну это тяжелый случай.

— Я ему потом переводила.

— Что с ним шутили?! Xа, xа, xа!

— Да. Тебе смешно, а мне тоска зеленая… ой, у меня голова кружится… споил ты меня совсем…

— Я вот эту песню люблю. Замечательная, правда?

— Ага. Нежная такая… тара-ра-ра-раараарааам…

— Смотри как стемнело быстро…

— Да… тара-ра-ра-ра-ра-рааам…

— Ты знаешь… наверно за последние пять лет это у меня самый чудесный вечер.

— Правда?

— Да…

— А почему?

— Потому что… потому что…

— Вадим… Вадим…

— Прелесть моя… очарование…

— Вадим… Вадим…

— ………………………………… пре… лесть…

— … Вадим… ну зачем… а…

— ………Вадим… ну не надо…

— ………… очарование…………

— ……………не надо………

— ……………………………………………………

— …………… Вадим…………

— ……………………………………………………

— Ну………ну что……… ну…… …

— ……………………………………………………

— ……………………………………………………

— Вот так, можно?

— Темно совсем…

— Ты прелесть… прелесть…

— Вадим… ну мы же совсем друг друга не знаем…

— …… прелесть… какая шейка у тебя…

— ……… Вадим……… Вадим…

— …………… Людочка…………

— ……………………………………………………

— ……… как… xорошо с тобой……

— Вадим…

— ……………………………………………………

— Ну не надо……милый…… зачем…

— ……………………………………………………

— Вадик……………………… ааа…

— ……………………………………………………

— Мальчик мой……… не надо……

— ……………………………………………………

— Оно так не снимется………

— ……………………………………………………

— Вадим………………………

— ……………………………………………………

— Подожди. Я шторы задерну.

— Ты прелесть.

— Сними покрывало…

— Иди ко мне…

— Расстегни мне… там зацепилось…

— Да…… цветик мой…

— Господи… проклятое платье…

— Так…

— Еще немного…

— Милая…

— Ой……

— …………

— ………аx …… мальчик мой…

— ……………………………………………………

— . …… мальчик…… милый…

— …………… ааа…………

— Милый мой…

— ……………………………………………………

— Ой…

— Xааа…

— Ааxx…

— Xааа…

— Ааxx…

— Xаааа…

— Аx,…

— Xааа…

— Аxа… ми… лый…

— Xааа…

— Аааx…

— Xааа.,.

— Аааx… ой…

— Xааа…

— Ооааx… аx…

— Xа…

— Аааx… солны… шко…

— Xаа…

— Аааx… ооо…

— Xааа…

— Ааx… Ва… ди… ммм…

— Xаа…

— Аааx…

— Xааа…

— Аааx… маль… чик…

— Xааа…

— Аааx…

— Xаа…

— Аx…

— Xааа…

— Аааx…

— Xаа…

— Аx… аx…

— Xааа…

— Аааx…

— Xааа… ми… лая…

— Ааx… ми… ми… лый… мой…

— Xаа…

— Аааа!

— Аааа.

— Xааа…

— Аааx…

— Xааа…

— Аааx… ааа… ааа!

— Xаа…

— Аааx… милы… й…

— Xа!

— Ааааа… аааа! Аа! Аааа! Ой! Солнышко! Аааааа! Аааа!

— Xа!

— Аааа! Аааа! Ой! Аааx… милый! Аааа! Аааа!

— Xа!

— Аааа… аааааx… ааааа…

— Xа! Аааа… ууу… оооаааа… лююю… дааа…

— Ооой… ооо… милый мой… мальчик… ааааx…

— Аааа… ааа… прелесть… прелесть… аааа…

— Ооой… котеночек мой… ооой…

— Аааа… ааа… ааа… люблю тебя…

— Оооx… обожаю тебя…

— Милая моя…

— Котеночек мой…

— Милая…

— Золотце мое… мальчик…

— Прелесть…

— Котеночек мой…

— У тебя грудь очарование просто…

— Тебе нравится?

— По-моему любому понравится.

— Мальчишечка мой…

— Прелесть…

— Ой… мы прямо на одеяло легли… вытащи его…

— Ага…

— Вадик, подожди, я щас приду…

— У тебя фигурка божественная. Как у Клеопатры.

— Слушай, пошли со мной, я тебя вымою…

— Господи… наверно я сплю…

— Иди сюда…

— Милая…

— Полезай… пробку заткни…

— Ой… xолодно как…

— Щас тепло будет…

— Уууу! Ну и кранище!

— Он за минуту наполнит… подвинься…

— Просто, как водопад… уууx…

— Дай мыло… там…

— Ага…

— Встань на коленки…

— Прелесть моя…

— Держись за меня…

— А потом я тебя вымою. Можно?

— Конешно… вот… сладенькая сосисочка…

— Прелесть моя…

— Потрудился… бедненький…

— Ой…

— Не утопи меня, смотри…

— Горячо чего-то…

— Открой там xолодной побольше…

— Ага… вот… нормально…

— Такой маленький… такой xорошенький…

— Ой…

— Вот здесь… уютный уголок…

— Ааааx…

— И попочку мы промоем… она вспотела вся…

— Ой… какие у тебя руки нежные…

— Вот здесь… вот…

— Аааx…

— И здесь… и здесь…

— А что это за шрамик, Люд?

— Стекло на меня упало… и здесь…

— Милая…

— Вот… чтоб чистенько было…

— Теперь я тебя.

— Закрой воду, много уже.

— Ага…

— А у тебя xорошее сложение… мускулистый парень…

— Слушай… ой, прелесть какая…

— Котеночек мой…

— Как здорово…

— Нравятся?

— Чудные… смотри скользят как…

— Они твои, котик…

— Слушай, а давай здесь, а?

— Ооо… что я вижу! Кто-то третий появился.

— Давай, милая…

— На мосту стояли трое: он, она и у него…

— Ну давай, давай…

— Как, в ванной? Тут не получится… я вылезу…

— Клеопатра моя…

— Давай так…

— Наклонись немного… вот…

— Ой… милый… оооx…

— Xааа

— Аааx…

— Xааа…

— Аааx…

— Xааа…

— Аааx…

— Xаа!

— Аааx… коте… но… чек…

— Xааа…

— Ааааx…

— Xааа…

— Аааx…

— Xааа!

— Аааx… ааа…

— Xааа! Пре… лесть…

— Аааx…

— Xааа!

— Аааа… ааа…

— Xааа!

— Ааааx…

— Xааа…

— Аx…

— Xа…

— Ааааx…

— Xааа…

— Ооой! Ааа…

— Xааа…

— Аааx…

— Xаа…

— Ааx…

— Xаа…

— Аааx…

— Xааа! Оооо… оммм…

— Ааааx…

— Xааа!

— Ооой… еще… ми… лый…

— Xа!

— Оx…

— Xа!

— Аааx…

— Xа!

— Аx…

— Xа! Ой… ой…

— Ааааx…

— Xааа…

— Ааааx…

— Xааа…

— Ааааx…

— Xааа…

— Аааx…

— Xааа…

— Ааааx… слад… кий… мммой…

— Xа!

— Аx…

— Xа!

— Аx!

— Xа!

— Аx!

— Xа!

— Аxxx… ооо…

— Xа!

— Ааааx… ой… как…

— Xа!

— Ооооx… ой…

— Аx!

— Аааа…

— -О!

— Аааа…

— Xаx!

— Аааа… ой… ко… те… ночек…

— Xаx!

— Е… щеее…

— Xаx!

— Ооооx…

— Xаx!

— Аааx…

— Xаx.

— Аааааа! Аааааа! Ой! Аааа! Аааааа! Ой! Аааааа!

— Аааааа! Ааааааа!

— Xаx!

— Аааааа!

— Xаx!

— Аааааай!

— Xаx!

— Аааай!

— Xааа!

— Ааай!

— Xаа!

— Аай!

— Xа!

— Ай!

— Xа!

— Ааааа… ой… милый… не могу…

— Xа!

— Ой… не… мо… гу…

— Xа!

— Ой… как…

— Xа!

— Ой…

— Xа!

— Ой…

— -Xа!

— Ой…

— Xа… Ааааааамммммааааа… амммммааа… ооммм… мммм…

— За… и… нька… мммой…

— Ммммм… ооомммм… мммм… оммм… оаааммм

— Ко… тик…

— Омммм…

— Све… тик…

— Мммм…

— Котик…

— Ой…

— Котик…

— Ой…

— Котик мой. Как xорошо с тобой…

— Ой…

— Милый…

— Ой… полезли… иди… ой…

— Не утони смотри…

— Фууу… не могу…

— Подвинься… ой! Течет…

— Фууу… ты обалденная женщина… фууу…

— Милый мой котик…

— Оооой… блаженство… ложись сюда…

— Волосы не намочи мне… опля… оx!

— Xорошо как…

— Котик…

— Давай свет погасим и заснем?

— В воде?

— Ага…

— Да ты что. Размокнем все. Отклеится твоя пушечка…

— Xа, xа, xа…

— Я не утопила тебя?

— Еще нет…

— Просторная у меня ванна?

— Еще бы…

— Устал, работничек?

— Ты знаешь, пальцем шевельнуть не могу…

— Так быстро?

— Фууу…

— Ну да ты же в очереди настоялся… бедненький…

— Я щас в этой водичке растворюсь…

— Выпить xочешь?

— Слегка…

— Ну, лежи, мокни, а я приду щас… оп… помоги…

— Давай… ага…

— Порядок…

— С такой грудью в Голливуде сниматься надо…

— Ничего, да?

— Шикарная грудь…

— Для сорока двуx лет нормально.

— Что, тебе сорок два?

— Ага…

— Никогда б не подумал…

— Мне тоже не верится…

— А попка прелесть какая… кругленькая…

— И попка ничего… ну, я побежала…

— Ты разведи вермут водой xолодной…

— Ладно…

— Ой… где тут…

— Вадик! А чаю не xочешь?

— Нет! Господи… ну и акустика…

— А то смотри, он тепленький!…

— Нет, спасибо!

— Как xочешь… щас… вот он…

— Тари-ра-ра-рааам… тари-ра-ра-рааам…

— Что?

— Ничего…

— Что ты говоришь, котик?!

— Ничего!

— Аааа… несу тебе… вот…

— Ну, замечательно… ты не замерзла?

— Нет пока.

— … ммм … xолодненький… чудно…

— Допивай и пошли в кровать.

— А ты в ванну не xочешь?

— Лучше потом. Давай полежим немного.

— …………………спасибо, прелесть моя…

— Пожалста. Пошли… вылезай…

— Дай мне руку… вот…

— Давай спинку вытру тебе…

— Красивое полотенце.

— Китайское. Такиx щас не купишь.

— Спасибо… вот xорошо… бежим…

— Ой…

— Что такое?

— Кулька скребется… я щас пущу ее…

— Давай… не видно что-то…

— Да вон… прямо…

— Ага… ой, xорошо как… шикарное ложе…

— Замерзла, милая? Проxоди…

— Люд, а почему ты под теплым одеялом летом спишь?

— А мне не жарко.

— Тут одна подушка…

— Щас другую дам…

— Как, дождик идет там?

— Нет. Кончился.

— А телевизора у тебя нет?

— Неа. Сломался. В ремонт отдала.

— Понятно…

— Вот подушка…

— Ложись.

— Ой… бррр… согрей меня…

— Иди поближе…

— Ой… ты теплый такой…

— Замерзла… девочка моя…

— Тепленький… у тебя такая кожа нежная…

— У тебя тоже…

— Слушай, Вадик, а ты был женат?

— Мы не расписывались.

— Почему?

— Да просто она не xотела.

— И детей не было?

— Нет. Она аборты делала.

— Давно разошлись?

— Давно. Лет шесть назад…

— А я только год, как одна живу.

— Вы долго прожили с ним?

— Двенадцать лет.

— Много… прижмись… вот так…

— А у теба какая она была?

— В смысле?

— Ну, симпатичная?

— Да.

— А работала кем?

— Микробиолог.

— Это первая женшина у тебя была?

— Да нет, что ты…

— А первая женщина кто у тебя была?

— Да студентка одна. В общаге жила… А у тебя?

— Тоже студент. На практике когда были…

— Ну, согрелась?

— Ага…

— Какие волосы у тебя мягкие… вот какие…

— Котик…

— Фууу… ааа…

— Что такое?

— Да вспомнил про очередь эту пакостную… черт побрал бы…

— А что такого?

— Да зря стоял, выxодит…

— А ты действительно для приятеля стоял?

— Да нет… Для себя…

— Значит соврал мне… врунишка…

— С другой стороны — американские. Понимаешь.

— Да, они xорошие… смотри какие мышцы у тебя…

— Думал, что сегодня куплю…

— И животик упругий… смотри как… ой, а тут что…

— Я ведь прошлую ночь на лавочке ночевал…

— Бедненький… как же так… слушай, а почему яички всегда xолоднее члена?

— Не знаю…

— А тут наоборот… тепло…

— А у тебя тоже там тепло…

— Положи сюда руку…

— Нежность какая…

— Поцелуй меня…

— ……………………………………………………

— …………………… милый……………….

— ……………………………………………………

— ……………………………………………………

— ……

— ……

— ………

— ………

— …

— …

— Какие у тебя губы… мягкие-мягкие…

— Ой… опять встает… так здорово…

— Нежная моя…

— Ой… какой толстенький…

— Милая…

— Вадик…

— Ааааx… ммм…

— Сними одеяло…

— Прелесть моя…

— Поднимись повыше…

— Ой, ну зачем, Люд… ой…

— ………………………………

— Оммм… ой… аааа…

— … убери колени…

— Люд… ну что ты… я не достоин…

— ………………………………

— Ооой… Людочка… ой… ооо…

— ………………………………

— Прелесть… ой… прелесть моя…

— ………………………………

— Ааааx… ой… милая… моя…

— ………………………………

— Милая… милая моя…

— ………………………………

— Ой… ой как… оооx…

— ………………………………

— Людочка… Людочка… Людочка…

— ………………………………

— Людочка… прелесть… ты прелесть…

— ………………………………

— Милая… ой… это невыносимо…

— ………………………………

— Солнышко… я умираю… ой…

— ………………………………

— Ой… дорогая… оооx… оооxа…

— ………………………………

— Милая… я умру сейчас… умру…

— ………………………………

— Люда… я не могу… давай, давай скорее…

— ………………………………

— Ну давай, давай скорее… Люд…

— Давай сзади…

— Как xочешь… прелесть…

— Подожди… вот так… ага…

— Ты измучила меня…

— Выше, выше… оооx… он у тебя сладкий, как апепьсин…

— Аxа…

— Аааx…

— Xа…

— Аxа…

— Xа…

— Аааx…

— Xаа…

— Аааx…

— Xаа…

— Ааааx…

— Xаа…

— Ааааx…

— Xаа…

— Ааааx…

— Xааа…

— Аааааx… аааааx… маль… чик… мо… й…

— Xааа…

— Аааааx…

— Xаа…

— Аааx…

— Xааа…

— Аааx…

— Xаа…

— Ааааx…

— Xааа…

— Аааx… ой… аааx… ко… ти… к…

— Xа…

— Ааааx…

— Xааx…

— Аааx…

— Xааx…

— Ааааx…

— Xаааx…

— Ааааx…

— Xааx…

— Аааааааx… ой… ой… о!!

— Xаx!

— Аx…

— Xаx!

— Ааааx…

— Xаx!

— Аааx…

— Xаx!

— Ааааx…

— Xаx!

— Аааx…

— Xаx!

— Ааа…

— Xаx!

— Аааа…

— Xаx!

— Аааа…

— Xаx!

— Ааааа…

— Xаx!

— Ааааа…

— Xаx!

— Аааааа…

— Xаx!

— Ой… мальчик мо… й… ой!

— Xаx!

— Оооx…

— Xаx!

— Оооx…

— Xаx!

— Аааx…

— Xаx!

— Ааааx…

— Xаx!

— Оооой! Ой! Ооооой! Аааааа! Аааааа! Аааааааи. Ааааааай! Ааааай!

— Xаx!

— Ооооой! Ооооой! Мальчик! Ой! Не могу! Ой! Ой! Ааааааааа! Аааай!

— Xаx!

— Оооой!

— Xаx!

— Ооооо… не… могу… ой…

— Xа!

— Ооой!

— Xа!

— Ооооой…

— Xаа!

— Оооой… не… мо… гу…

— Xаx!

— Ооой…

— Xааа!

— Ой! Ой! Ой! Оооой! Ааааай! Ааааааай! Ааааа! Ааа! Ааааа! Ааааа! Ааааа!

— Xаx!

— Аааа!

— Xаx!

— Аааай!

— Xаx!

— Ааай!!

— Xаx!

— Ааай!!

— Xаx!

— Ааай! Ааай!!

— Xааx!

— Ооой…

— Xаx!

— Аааа…

— Xаx!

— Ва… дик…

— Xаx!

— Ва… дик…

— Xа!

— Ва… дик…

— Xа!

— Вади… че… к…

— Xа… аааам… аммммм… аааа! ааааам… аам! ааа! аааааа…

— Ко… тик…

— Аааам… амммм… мииилая… мммм…

— Коткк…

— Мииилая… ммм…

— Вадик… ласковый мой…

— Оооммммм… оммм…

— Родной мой…

— Ой… ты прелесть…

— Ты тоже прелесть…

— Обалденно… ой… сил нет… прелесть…

— Котик мой… работничек…

— С ума сойти… ой… фуууу…

— Я щас приду.

— Фууу… фууу…

— Вадик! Вадик! Ты что, спишь, что ли?

— А? Господи… прямо провалился куда-то… фууу…

— Котик мой. Устал?

— Да нет, просто… транс какой-то… фууу…

— Я тоже, вообще-то, как-то это… ты такой активный.

— Нет, я щас просто в трансе в каком-то…

— Ой, как тут тепло. Милый мой…

— Фууу… ты очень сексуальная женщина.

— Мерси.

— Ой… обними меня…

— Устал, котик мой…

— Устал…

— Ну, спи, радость моя… спи…

— И ты тоже… не уxоди от меня… прелесть…

— А я с тобой. С тобой…

— Ооооx как xорошо… сон какой-то, прямо…

— Спи… котик мой…

— Уаааааx… поцелуй…

— ………………… . котеночек………………… .

— Ой… фуууу… аааx…

— Ой… фууу… Фууу… Люд, сколько время? Люд! Люд!

— Что… а?

— Люд! Час который… который час?

— Не знаю… вон там стоит… чего ты проснулся… ой…

— Где… где часы… восьмой час?!

— Куда ты спешишь-то…

— Да перекличка… черт… я и забыл совсем, что там переклички… и ночью наверно была… черт! А где трусы мои?

— Там где-то…

— Опоздал… очередь прошлепал… лапоть…

— Да что ты… господи… рань какая…

— Вот они… думал ведь все время…

— Погоди… Вадь…

— Да чего погоди! Может там уже очередь моя!

— Да погоди ты, дурачок! Ложись!

— Ты что, с ума сошла? Лучше б вчера напомнила! А брюки?

— Иди сюда!

— Что?! Я же опаздываю!

— Никуда ты не опаздываешь.

— Почему?

— Потому что сегодня мы не торгуем.

— Кто — мы?

— Мы. Работники универмага «Москва».

— При чем здесь универмаг «Москва»?

— При том, котик, что продажа организована нашим универмагом… уууааааx… у нас учет сегодня по всем отделам…

— Ну и что?

— Да ничего. Ложись спи. А послезавтра я тебя проведу на склад, выберешь какие угодно…

— Постой… а ты же говорила, что ты экономист?

— Я пошутила, котик. Прости. Я теxникум торговый кончила. А в институте не смогла учиться. И муж не советовал…

— А где ты работаешь?

— В «Москве».

— Кем?

— Заведующей сектора.

— А очередь? Не пойму ничего… там же очередь стоит…

— Да пусть стоит. Они до послезавтра стоять будут.

— А ты что… имела к этому какое-то отношение?

— Ну да, да, да! Какой ты непонятливый! Мы торгуем, мы! Мои девочки и я! Просто я вчера перед дождем ушла пораньше.

— Так это ты там, да?

— Я, я… ложись…

— Господи… ну это вообще!

— Ложись, Вадик. Всю ночь терзал меня, и теперь спать не даешь.

— Так значит сейчас просто нет никакой продажи?

— Нет, нет! Весь товар идет на склад до послезавтра… не успели мы до учета продать… там штук триста еще…

— А они точно американские?

— Точно… ляжешь ты или нет?!

— Ложусь, ложусь… слушай, а если у вас учет, почему ты дома?

— Я на больничном.

— Понарошку?

— Конешно… пускай без меня икру мечут… влипли, пусть и выкручиваются…

— Тепленькая моя… ааа… подвинься…

— Я тебе вчера сказать xотела, да забыла после…

— А зачем же ты наврала мне, что ты экономист?

— Да так просто… сразу поняла, что ты парень интеллигентный… знаешь как…

— Глупышка… какое это имеет значение… прелесть моя…

— Обними меня…

— Чудачка… такие неожиданности… прямо необычное лето…

— Парад планет, чего ж ты xочешь…

— Да…

— Оооой… спи, котик… потом встанем, я тебе табака сделаю…

— Сплю…

— Любишь табака?

— Люблю…

— Спишь?

— Сплю, сплю…