АКМ

Евгений Иz

ЛЖЕЦ

— Все женщины похожи, — сказал Совершенномудрый. — Это нетрудно заметить, просто приглядевшись к ним повнимательнее. Конечно, среди женщин есть и такие, которые умны, или обворожительны, или таинственны, или способны к самоотречению. Но все же во всех их видах есть одно общее — они ведут себя как женщины. Нельзя сказать, что мужской выбор всегда слеп, нет. Просто это выбор. А критерии выбора различны: слепота, видимость, слух, вкус и так далее. Мало того, что все женщины похожи — они одинаковы. Но дело обстоит так, именно потому, что одинаковы и мужчины. Хотя сейчас тебе это может казаться странным и неверным. Это есть, и это является здесь Любовью. А Любовь вносит в жизнь невидимый, но весьма ощутимый смысл. В ином случае не было бы самой жизни с её бесконечными иллюзиями и коллизиями, а, если бы жизнь и возникла, то тут же бы пришла к самоистреблению. Однако, заметь, что и Любовь, и Смерть — слова женского рода. В каждой женщине находится этот двоякий принцип. Она может дать желаемое удовлетворение и в то же самое время она может нанести тебе смертельную рану. И женщина будет поступать так, даже если она этого и не хочет. Дающая жизнь дает и смерть. Вообще говоря, это не такая уж и сокровенная истина, скорее итог определенного опыта. Гораздо важнее другое. Само чувство Любви, сам принцип, намного шире видимых границ любого из миров. Знай, что женщина, которую ты изо всех сил полюбил, в которой с некоторых пор заключен для тебя весь смысл жизни, может не ответить тебе тем же, может отвернуться, отдернуть руку. Тогда всё, ты почти пропал. Нужно немало сил, чтобы уцелеть и выжить после такого. В этом — главный момент любви по отношению к людям, в частности, к отдельному человеку. Есть опасность, что твоя Любовь обернется полным одиночеством. Поэтому необходимо сразу решить для себя этот вопрос. Если верно то, что метафизически все люди, и мужчины, и женщины — один род, стало быть одно Существо, то оно вполне может соотноситься с твоим Я. Все — это ты. Это тоже одиночество, но уже иного рода. И Любовь никуда не подевалась, всё осталось на местах. Но теперь тебе стоит понять, что любить ты можешь весь мир или вот это всеобщее, всечеловеческое Я, которое — ты. Это можно назвать и эгоизмом, да только на такой эгоизм не всякий способен. А, когда ты любишь весь мир, такой удивительный и огромный, ты понимаешь, что он тебя ни за что на свете не подведет. Он никогда не отвернется, не отдёрнет руки, не предаст тебя. Люди, дающие радость и люди, дающие боль — всего лишь составные части этого мира. Они, как критерии мужского выбора: зрение, слух, запах и так далее. Ты пришел в этот мир один, вот и реализуй себя один, не перекладывай ни на кого груз своей любви, радости или вины. Единственное — плоть очень сильна, она довлеет физически и требует воплощенного образа, объекта для любви. Поэтому я и начал разговор с темы женщин. Это биологическая Любовь, ведущая к продолжению биологической жизни. Одно первоначальное Существо потому так и размножилось, чтобы обезопасить себя от случайной смерти на период еще неоформившегося сознания. Но ведь время идет, пространство меняется. И это — всего лишь биология, заметь, всего лишь — далеко не всё.

— Учитель, — наконец подал голос я. — Ну и банальщину вы несете, просто уши вянут!

— Да, мой дорогой, я слышал о пост-модернизме, — кивнул Учитель. — Об этом я и говорю тебе. Человеческое знание о себе, о мире, о себе как о мире созрело для следующей стадии. Пост-модернизм — всего-навсего болезнь переходного возраста, болезнь не слишком опасная, проявляющаяся только в контексте культуры и пока не затрагивающая, ну скажем, ту же биологию, здоровье. Человеческий Дух не болен, он просто затормаживает сам себя через человеческий Разум. Ну, что — пост-модернизм? Современные люди смотрят в лицо предкам и не могут отвести взгляд. А, если и отводят, то видят пока только вновь тех же предков. Отсюда и ирония, и самоиздёвка, и сарказм, и полная дезориентация.

— Учитель, а что, если это правда тупик? Человеческое сознание, похоже, имеет гибкую, пассивно-женственную природу. Мы принимаем на веру от самого своего рождения то, что мы же называем феноменами. Мы усваиваем глоссы, вызвавшие в нас симпатию и доверие и вращаемся в этом колесе всю жизнь. Все эти нирваны, дзены, аваторы, духи, жизни, любови, вселенные, миры, сознания. Кто-то потребляет готовое, их большинство, кто-то изобретает, но тем не менее — изобретает для своего потребления. Если сознание нуждается в пище, а пищей может служить нематериальная абстракция, то уж куда деваться, остается либо изгаляться всю жизнь, либо покончить с собой. Вот это действительно — одиночество! Только благодаря вере мы хоть как-то систематизируем этот процесс, но где гарантии, что «вера» — не один из абстрактных плодов из той же серии? Это порочный замкнутый круг и белку в этом колесе, т.е. человека, как волка — кормят ноги: беги, пока хватает резервов. Есть еще страховка на случай недействительности веры. Это надежда. Надежда на то, что наш порядок вещей, не смотря ни на что, всё-таки существует и система осознавания себя и мира всё равно работает. В конце концов, даже сейчас, пытаясь описать всё это, я вижу, что нахожусь в порочном круге. Система, мир, вещь, абстракция. Это голый номер. Весьма напоминает принцип человеческого желудка.

— Как часто не хватает наивности, — сказал Совершенномудрый. — Как часто недостает простоты, ясности и чего-то банального. Ведь это Игра. Приключение. Что-то происходит. Я придумал всё это, все правила Игры. Но значение имеет не это, значение имею только я. Вера, Надежда, Любовь, пока что круче придумать не смогли. И этого пока хватает всем. Началось с этого: я есть. Что бы там ни было, что бы не происходило.

С этими словами Учитель вышел на середину шоссе, растопырил руки и его тотчас сшиб огромный оранжевый самосвал. Я подбежал к расплющенному телу. Оно лежало неподвижно на раскаленном летнем асфальте. Никаких признаков жизни. Только смерть. Я отошел к обочине и сел под небольшим деревом. Смерть Учителя не доказала и не открыла ничего. Зато теперь я был полностью свободен и главное — совершенно один на всем чертовом белом свете. Скорость обучения в век скоростей — действительно, самый передовой рубеж.

© Веденей Слад. 1997 (июнь)