Древо Познания свисало откуда-то из необъяснимой выси ветвями вниз. Каждый листок отливал чистым золотом и едва заметно вибрировал, как самостоятельное существо. Туловище гигантского Дракона только-что скрылось в зеленой массе эдемских кушчей. Где-то неподалеку, в высоком и раскидистом ананаснике зазвучала с детства знакомая радиопередача:
— Когда блевать уже было нечем, Адам отдышался, медленно поднялся с колен и … встал на колени и засунул два пальца глубоко в глотку. Его тут же вырвало. Живу в таком отстое, что и словами не передать… заметно вибрировал, как самостоятельное существо. Хотя вибрировать уже было нечем… Шестьдесят, блядь, пять, еб твою мать! И хули я сделаю, а?
Отолью чистым золотом. В высоком и раскидистом… — Не, не в «Геркулесе», а в этом… ну, на Лермонтова, как его там…
— «Трэйд»?
— Да ну нет, эти, как их… вот блин, ну вспомни — вывеска еще такая здоровенная, на углу там. А! «Эдем»!
— А-а, ну то-то я и смотрю, краны такие — хрен протекут… глубоко в глотку… два пальца не передать… блядь, пять.
Военные стояли так, что можно было заметить — надо пять штук гандонов надевать, мало ли… Шестьдесят, блядь, пять, еб твою вывеску… на углу там. И хули я Лермонтова сделаю? В отстое словами… «Трэйд»-мать… пять штук хрен протекут.
Она развернулась и медленно пошла в сторону песчаной отмели, утопающей в сверкающем облаке стрекоз.
По телевидению передавали какой-то концерт, судя по всему, предельно торжественный и официозный. Раскадровки с нескольких камер давали картину… гандонов да ну нет, как их… передать блин — вспомни, передать блин и хрен… протекут в сторону военной отмели.
Есть только голос и его восприятие! Больше нет ничего! Больше! Нет! Ничего!!! Нет говорящего! Нет слушающего! И нет ни одного места во всей Вселенной, где бы не происходил этот процесс! Отсутствие!!! Хуй мы кому тут нужны! Милиции вон только нужны — штрафы да «зайдите в двести седьмой кабинет». А попробуй оказать сопротивление — тебя отпиздят, как котлету или вообще — убьют к ебеней матери. И хуй ты им что докажешь!
— А я вот, блядь, и докажу!
— Да ни хуя ты никому не докажешь. Щас кто в самых верхах, скажи?
— Сланцы. Так. 700, 160, 80 и еще 30. Потом, кеды, куртки, бриджи… это… топики. 420, 890, 10. 10, 7. 80.
Официозный Геркулес в сверкающем облаке милиции медленно пошел к ебеней матери. О-о, бля, налоговая! И бьют. Попробуй. Щас.
Когда блевать уже было нечем, Адам отлил на сверкающего золотом Лермонтова… и оказал сопротивление. Нас Пахан направил, потом отпиздят, как кеды, куртки и его восприятие. А вот с базару съезжать не надо бы, слышь? И зайди в двести седьмую шайбу… и еще 30… в сверкающем облаке котлет. А вот с базару съезжать не надо бы, а вот с базару съезжать не надо бы, не надо бы, официозный… где бы не происходил этот процесс… и хуй ты им что, и хуй… в самых верхах с базару.
Вот и хуй ты им что а вот блевать уже не надо бы — со скрипом сжал дерьмо в кулаке… положил сигарету в топики и со скрипом сжал дерьмо в кулаке. Когда блевать уже было нечем, отлил сланцами на сопротивление котлет… в медленном облаке отсутствия… щас.
Альфа и Налоговая Омега… аккуратно уже и хуй съехал с базару в топики… Да ни хуя мне не нужно. Блевать куртками на восприятие, потом Пахан со скрипом в кулаке стрекоз. Да ни хуя мне не нужно — нечем. 700, 160, 80 и еще отпиздят. Медленно щас.
Только Геркулес медленно шел в Лермонтове. Сознанием Адама завладела одна настойчивая, даже навязчивая мысль. Аккуратно раскадровки с нескольких камер: не надо бы дерьмо — котлет. А вот с базару блевать со скрипом — отлить в верха. Раскадровки с нескольких кед… Сознанием Адама завладела одна куртка Пахана… Коагула!!! И хуй ты им отлил… золотом в кулаке.
Кнопка. Кнопка… Телеэкран.
Да ни хуя мне не нужно.
Раскадровки с нескольких Ев… и сознание отсутствия котлет. Сольве!
Сигарета дерьмо нечем?
— В облаке ни хуя…
Раскадровки? Одна навязчивая и базар щас???
— Да ни хуя мне не нужно.
Да ни хуя мне немедленно щас.
июнь 2000 © Евгений Иz